И всё бы прошло хорошо, но тут вернулся посвежевший и чистый Арант. Он сел напротив, взял ложку, соорудил бутерброд и подмигнул мне.
- А что это Тэхон одну рыбу ест? – заботливо спросил он.
Его ложка нырнула в оскверненный горшок, где наверняка уже родилась неизвестная науке болезнь, и исходящая паром отрава нацелилась мне в рот.
- Попробуй! – улыбка у мудреца Порядка была добрая-предобрая. – Вкусно! Ам-ам!
Только многолетняя актерская практика помогла удержать лицо. Я вспомнил, что являюсь не просто спасенной пленницей, но еще и знатной особой. Поэтому вместо послушного «ам» облил чужую ложку презрительным взглядом, высокомерно выгнул бровь и демонстративно откусил кальмара, держа хлеб у подбородка на манер тарелки.
Арант нахмурился и ткнул ложкой настойчивее.
- Тэхон, еда!
Я тоже нахмурился. Абориген не успокаивался и медленно, но верно начинал бесить. Да еще остальные прервали трапезу и с увлечением наблюдали за нашим поединком. В конце концов мне надоело отворачиваться от ложки.
- На! – я тоже ткнул этому мудрецу надкушенное щупальце.
Арант машинально откусил, и я с самым высокомерным видом переложил еду ему на ложку, а сам взял с блюда нетронутое. На лице аборигенов медленно проступило осознание. Ложка с отравой медленно опустилась.
- Ладно, я понял, что ты из чужого рта не ешь, - проворчал Арант и вопросительно ткнул пальцем в мою импровизированную тарелку. – А это?
Я молча поднес хлеб к слюдяному окну, раскрошил в пальцах мякиш. Холодный рассеянный свет четко выделил на белой коже мелкие, едва уловимые черные вкрапления, которые оставили крошки. Арант и Годана секунду пялились на них, а потом их куски опустились на стол. Служители Равновесия посерьезнели и переглянулись с таким видом, что мне стало ясно: такая специя в рецепте не предусматривалась.
- Подавальщица сказала, что её брат третий день животом мается и в бреду лежит, - пролепетала Зденька, бледнея. Из её руки выпал крохотный огрызок – она доедала второй кусок.
- Порча. То-то рыбу всем подают – чтоб не учуяли! - прошипел Арант, зверея, и гаркнул на весь трактир: - Всем отложить хлеб и идти блевать! Хозяин, а ну-ка поди сюда!
Я даже обрадовался. Служители сопоставляли плохую еду с болезнями, знали, что и отчего бывает, и умели оказывать первую немагическую помощь. Это означало, что в их организации существовала определенная школа.
Еще они явно обладали авторитетом и правомочиями. Те, кто наелся дрянного хлеба, моментально побежали на задний двор. Перепуганного трактирщика пинками выгнали на улицу, привязали к первому попавшемуся столбу и объявили губителем душ и хулителем Равновесия. Затем Арант вручил кнут Годане, разорвал на спине мужика рубаху… И дальше я ни смотреть, ни слушать не стал – зашел обратно в трактир. Служители Равновесия собирались заговаривать отравленных. Определенно, большее наслаждение доставила бы магия, а не казнь.