Когда я снова вышла танцевать, мне показалось, будто на меня кто-то смотрит. Я привыкла ко взглядам и почти смирилась с ними, но этот показался мне особенно жутким и опасным. Я остановилась и оглянулась по сторонам. Никто на меня не смотрит. Но между лопатками запекло и я вновь обернулась. Паника стала накрывать меня. Я подбежала к Торе и схватила ее за руку.
— Отведи меня в комнату, — умоляюще попросила я. Тора поняла все сразу и мы выскользнули из шатра.
— Что с тобой?
— Кто-то смотрел на меня.
— На тебя там все смотрели. Что случилось?
— Кто-то смотрел на меня злобно. Они хотели меня убить.
— Не придумывай, — вздохнула подруга и открыла дверь в мою комнату. Я залетела туда и закрыла шторы. — Послушай, все нормально. Кьярини не сунутся сюда, ни у кого не поднимется рука причинить тебе вред. Себе дороже, понимаешь? Тебя охраняет куча людей!
— Ага, — я обняла себя за плечи.
Тора посидела немного со мной и удалилась на праздник. А я упала на подушку и через некоторое время успокоилась. Поняла, что я действительно снова себе придумала и паника была необоснованной. Я вздохнула и перевернулась на спину. Я уже давно не плакала — слез словно не осталось.
Уже и в море не искупаешься
- Ну и долго ты будешь страдать? — голос Василиска меня разбудил. На кровать запрыгнула шебутная Северия и обняла меня за шею. Посмотрела на меня большими глазенками и улыбнулась, обнажая ряд клыков.
— Уже и пострадать нельзя? — пробурчала сонно я.
— Ох, людишки. Вы все такие нежные! — Анкалагон наигранно вздохнул и уселся в кресло, сложив ногу на ногу. — Подумаешь, чуть не убили. Пару раз… И мужик бросил… Ладно, можешь еще немного пострадать, но потом обязательно вернешься в строй!
— Анк, а вы по какому поводу сюда явились? Вообще-то я даже не дома, а в гостях у подруги. У нее свадьба. Так много дел! — воскликнула я и подскочив с кровати, подхватила банные принадлежности и скрылась в ванной комнате от семейки василисков, которые решили, что могут заявляться ко мне куда угодно и когда угодно. Мылась я долго и выходила с надеждой, что Василиск со своей дочерью уже исчезли, но увы.
— Анкалагон, мне очень хочется побыть одной, — стала я более настойчивой.
— Эх, и где наша свобода… Как вспомню: ты, академия, ваша страсть с Резерфордом. Прекрасное время! Не хочешь вернуться?
— В прекрасное время? — горько усмехнулась я.
— Не в моих силах, крошка, — простодушно отмахнулся Василик, не услышав издевку. Или сделав вид, что не услышал. Продолжил вальяжно лежать в кресле и показательно изучать книгу. — В академию, естественно, глупышка.