— Ну, — начал я, чувствуя, что "дурачок" меня задел и оттого ещё больше волнуясь. — Потому что это несправедливо! Просто не везет иногда и что теперь?! Неправильно это — минусы эти! Все стараются! На самом деле!..
— Логика, — напомнил ЕП.
— Ну, — я чувствовал, что лицо у меня раскраснелось, прямо запылало. — Всех в ноль вывести не получалось. Немного не хватало… А я не могу кого-то выбирать!.. Что я, судья?!..
— А себя, значит, можешь?
ЕП был исключительно серьезен.
— Ну а что делать, если не хватает? Раз уж начал? Пришлось, ну…
— Как-то он не очень складно говорит, — Константин Михайлович повернулся к ЕП, — Отстающий, что ли?
— Он умеет складно. Материя тонкая, стесняется.
— А, — Чирков задумчиво посмотрел на меня. — Понятно. Ну что ж… Так делать можно. Коррективы принимаются. Таким образом, у нас пока один явный кандидат на отчисление.
— Мы добавим ему! — воскликнул Серёга Грачёв.
— Нет, — Константин Михайлович энергично покачал головой. — Не добавите. Коррективы можно было вносить только до того, как я сюда пришел.
— Да мы не знали, что так можно — очками делиться! — выкрикнул Сумин. — Мы бы тоже!
— А поинтересоваться? Вот — человек поинтересовался. А чего ж ты, человек, с друзьями не объединился?
— Потому что это личное дело каждого! Нельзя давить! Сами же говорили, как очки важны.
— И ты свои кровно заработанные решил, значит, вот так вот просрать на этих неудачников? Которые плохо старались?
— Неправда! Они старались! Не повезло просто!
— Не повезло… — Чирков хмыкнул. — А вот курсант Бандуркин считает, что плохо старались. Так?
— Так точно! — Бандуркин встал. — Я считаю, что мы плохо старались!
Он помешкал, будто хотел что-то добавить, но затем сел обратно.
Константин Михайлович повернулся к таблице и снова надел очки, которые снимал на время общения.
— А ведь у курсанта Бандуркина и курсанта Сивакова на двоих почти шесть тысяч? Молодцы какие. И они могли бы довольно безболезненно для себя вытащить из минуса членов своей пятерки. Но ведь это было бы несправедливо, да? Незаслуженно?
— Так точно.
В этот раз Бандуркин не стал подниматься.
— А курсант Сиваков как думает?
— Я… — Сиваков откашлялся. — Тоже так думаю.
— Да-а-а, — протянул Чирков и снова шлепнул своими маленькими аккуратными ладонями по столу. — А я вот, ребята, так не думаю… Я, ребята, считаю, что братков своих надо выручать. Мы же Семья. Я же говорил… Это и есть самое важное… Так что курсанты Бандуркин и Сиваков будут отчислены, — будничным тоном сказал он. — И курсант Краснов, разумеется. Поскольку у него минус… Всё. Отчисленные, прощайтесь и на выход, а мы тут будем дальше решать.