— Уиллер Джо Тернер, — ответил Монти, ожидая неизбежного взрыва. Он не ошибся.
— Скрипучий Тернер?! Этот старый техасский рейнджер — твой дед?
Монти кивнул.
— Я не хотел, чтобы на ваше мнение обо мне давил тот факт, что я связан родственными узами с таким, как бы сказать, ну…
— Легендарным человеком, — закончил за него Джон Томас. — Его имя, черт возьми, стало нарицательным. Но к нашему делу это не относится. Я никогда не сужу о человеке по тому, какова его семья. Я бы, например, очень не хотел, чтобы обо мне кто-нибудь судил подобным образом. Мой отец умер в тюрьме.
Монти постарался не показать своего потрясения. Судя по гримасе на лице шерифа, это ему удалось весьма плохо. Джон Томас пожал плечами.
— Почти все в округе знают об этом, так что гордиться мне нечем. Он был жалкий сукин сын, и я всю свою жизнь искупаю его грехи. Ну а теперь говори, что тебя гложет. Я не верю, чтобы тебя до такой степени волновало, что я узнаю о твоем родстве со Скрипучим Тернером.
Монти сглотнул комок, застрявший в горле, и закрыл глаза. Даже теперь ему все еще было больно говорить об этом вслух. Из бумажника он достал фотографию, нежно провел по ней пальцами, словно стирая пыль, и передал шерифу.
Машина вильнула в сторону, поскольку Джон Томас на секунду потерял над ней контроль. Взглянув на фотографию, он тихо присвистнул, не в силах скрыть удивления.
— Надо же! Как похожа на Сэм. Такие же длинные темные волосы. — Он бросил быстрый взгляд на дорогу впереди и вновь посмотрел на карточку, на этот раз более внимательно. — И глаза тоже голубые. — Он вернул фото Монти. — Как ее зовут?
— Мелисса, но все звали ее Лиза. Она моя невеста.
— Поздравляю, приятель! Но почему ты о ней раньше никогда не упоминал?
Монти положил фотографию обратно в бумажник, задержавшись в последний раз взглядом на голубоглазой девушке, закрыл его и убрал в карман.
— Полтора года назад ее сбила машина. С тех пор она находится в реанимационном центре в Луизиане в состоянии комы и без надежд на выздоровление.
— Бог ты мой, — тихо произнес Джон Томас, свернул на обочину и остановил машину. Он не мог себе представить такого. Ужасно видеть, как гаснет жизнь в любимом человеке. И тут он догадался.
— Вот где ты проводишь свое свободное время.
— Да, сэр. А в тот день, когда я был таким… причина, по которой я был…
Он провел рукой по лицу и почувствовал слезы на щеках. Почему-то это его больше не смущало. Как ни странно, но, рассказав все, он почувствовал, что боль чуть утихла.
— Когда я приехал в больницу в тот день, ее родители сказали мне, что приняли решение снять ее с поддерживающих жизнь аппаратов. — Прошла еще одна долгая безмолвная минута, прежде чем он смог завершить свой рассказ. Произнеся последнюю фразу, Монти обмяк на сиденье, словно из него выпустили воздух. — Они думают, что ей осталось недолго жить.