На этом я прервал полную жалости к себе повесть духа и попросил его быть ближе к делу.
В общем, духи за все прошедшие года сотню раз помирились и сотню раз поссорились обратно, убили несколько человек, создали поместью зловещую репутацию и, самое главное, с ним практически срослись. И таки нашли то, о чем вряд ли знал тот сын купца, который и пристроил поместье под разбойничью базу. А теперь пришла пора завладеть этим самым мне.
Руководствуясь пояснениями духа, я выломал несколько кирпичей из стены в углу разоренной библиотеки. Пошарил рукой в проломе, и нащупал огромный ком пыли, каковой и содержал в себе завернутое в расползающуюся мешковину главное сокровище этих мест, которым оказалась книга. Ее я поспешил предъявить учителю.
Высотой около полутора чи, и шириной около одного чи, толстенный том был зашит в переплет из грубой красной кожи, не слишком похожей ни на коровью, ни на свиную.
— Учитель, это то самое? Ну, что ты чувствовал, когда попал в ту… эээ… кучу лошадиных неприятностей?
«Именно то самое. Впрочем, не буду лгать, этот старик ожидал увидеть несколько иное».
Даже так? Ну, что ж. И на старуху, как говорится, бывает всякое. Но все же книга выглядит непростой. Вдруг там могучая техника?
— Старик, что это? — разочарованно спросил я учителя, нетерпеливо перелистывая страницы, и выхватывая кусками текст. — Какие-то поучения… Наставления… А это что еще такое? Притчи?
«Всего лишь еще один путь, который, к тому же, неизвестно куда приведет, и приведет ли вообще», — отозвался учитель, не испытывавший к текстам никакого интереса. — «Ты же пытаешься идти по пути боевых искусств. Вот и не хватайся за все подряд».
— Ну, и зачем мне тогда читать эту книгу, если она бесполезна?
«Читать не за чем. Но знал бы ты, из чьей шкуры сделан переплет!», — с непонятной мне усмешкой произнес в ответ учитель. — «Глупый Шао, я знал его. Паренек выучил технику Обращения в Саламандру, и довел ее до совершенства, настолько, что она стала частью его сути. Глупец в форме саламандры даже спать ложился в большой костер, так у него Ци быстрее восстанавливалось и раны заживали на глазах. Ну, и на баб действовало безотказно. Таракан, знаешь, куда ему засунули копье, когда пришли убивать, с учетом того, что глаза у него закрывались костяными щитками, ноздри он прикрывал лапой, а времени было лишь на один удар»?
— Избавь меня от подробностей, старик, — угрюмо буркнул я в ответ.
Вот это все, что пришлось этому старику затерпеть, все пинки и зуботычины, страхи и ужасы, преодоленные этим стариком — вот для чего это все? Чтобы почитать чьи-то полурелигиозные бредни, а один чертов старикашка смог вспомнить молодость?