Ему вдруг отчаянно захотелось помочиться. Экман объяснил себе, что потребность носит исключительно психологический характер. Уж лучше так, если он по-прежнему надеется однажды стать генеральным прокурором штата.
Левая дверь вела на балкон с видом на две трубы массивной башни охлаждения. Эта конструкция из листовой стали, змеевиков и барабанных вентиляторов тянулась на целых три этажа, первый из которых находился ниже уровня земли. Трубы опоясывались площадками и лесенками. Еще одна сцена из фильма об агенте 007 и такая же пугающая.
За третьей дверью, что была напротив входной, находился кабинет дежурного оператора. Помимо письменного стола, слева и справа стояли еще два, поменьше. Обстановку дополняли холодильник, микроволновка и пара шкафов для документов. В конце кабинета открытая дверь вела в пустой туалет. За соседней дверью, закрытой, угадывалась кладовка.
Шериф Экман был почти уверен, что Ли Шекет не поджидает их в кладовой. Убийца взял машину Эрика Норсмана и уехал со станции. Причиной его уверенности, а также утихшей потребности справить малую нужду было тело Тэда Фентона, распростертое на полу справа от двери. Другое тело лежало на столе. Состояние обоих трупов наводило на мысль, что Шекет считал их расходным материалом, брошенным при бегстве со станции.
Куски черепа Тэда с прилипшими окровавленными волосами лежали отдельно от тела. Мозг исчез.
Мертвец, лежащий на столе, был примерно одинакового роста с Шекетом. Беглец раздел его догола, забрав даже ботинки.
Голый преступник обзавелся одеждой.
Второй жертвой, скорее всего, был Эрик Норсман. Правда, личность придется устанавливать по отпечаткам пальцев, поскольку голова отсутствовала. Судя по изуродованной шее, Шекет ее попросту оторвал.
98
Когда первые серые лучи рассвета стерли пятна ночи с низких облаков, Карсон Конрой остановил «флитвуд-саутвинд» на мощеной дороге в никуда, обрывавшейся на краю луга.
Карсон находился в пяти милях от Пайнхейвена, на территории бывшего трейлер-парка, когда-то занимавшего девять акров участка, а общая площадь составляла сорок. Теперь это место называли Большим Ветряком. Там, где когда-то рядами стояли домики на колесах, чернели щербатые асфальтовые дорожки, а в буйных зарослях травы просматривались бетонные остовы. Власти штата купили трейлер-парк и окружающие земли, намереваясь построить ветроэлектростанцию. Когда начались изыскания, выяснилось, что ветряки окажутся на пути нескольких видов перелетных птиц. Орнитологи подсчитали, что тяжелые лопасти ветряных генераторов будут ежегодно убивать около четырнадцати тысяч пернатых. Сторонники проекта цитировали мнение экспертов. Те были настроены оптимистично: лет через семь-восемь птицы наконец поймут, что ветрогенераторы представляют угрозу, и изменят свой маршрут, по которому они летали два раза в год. О том, что пернатый мир недосчитается более сотни тысяч птиц, они деликатно помалкивали. К сожалению, оптимизм экспертов расходился с опытом эксплуатации других ветряных электростанций. Птичий инстинкт не поддавался перепрограммированию. Поля вокруг станций были усеяны таким множеством поверженных птиц и обилием перьев, что казалось, будто древние боги устроили «подушечное» сражение.