В кухне светло, чисто и тепло. Пахнет приготовленной едой.
Снаружи хлопает крышка мусорного контейнера. Сейчас пожилая тетка вернется.
Створчатая дверь ведет в коридор. Шекет проходит туда, закрывает дверь и прислушивается. Все тихо, пока экономка не вернется и не начнет заниматься делами, которые остаются в конце дня.
Дом большой, но не настолько, чтобы Меган требовалась постоянная прислуга. Скорее всего, эта тетка приходит сюда несколько раз в неделю. После ее ухода в доме останутся только Меган со своим немым тупицей и Шекет.
И тогда Меган узнает, что значит неуважительное отношение к нему.
Он направляется к передней части дома и лестнице на второй этаж. Слева приоткрытая дверь в комнату, стены которой увешаны картинами Меган. Ее тянет на крупные полотна.
Шекет видел ее картины в Интернете. Поначалу даже пробовал найти в них что-то притягательное, но так и не смог.
Сейчас художество Меган видится ему еще более абсурдным и детским. Он не понимает ее манеру, не понимает, зачем вообще люди покупают ее картины. Разве чтобы потом сжечь.
Она так и не пробудилась для нового мира, который надвигается яростно и беспощадно.
Новые технологии наступают с бешеной скоростью. Меняются парадигмы мышления. Меняется закоснелое человечество. Устаревшие нормы морали будут окончательно выброшены на свалку истории и заменены новыми. Прежние добродетели окажутся не более чем проявлением слабости. Люди наконец-то поймут, что право на существование имеет только одна добродетель – первозданная сила. И тогда многое из старья придется сжечь. Жечь, кромсать, ломать, разбивать в прах. Блистательное будущее не построишь на прежнем невежестве и ошибках. А чтобы построить светлое завтра, нужно спуститься в места, которые темнее тьмы, чтобы очистить порочный мир кровью и разрушением.
Все картины Меган, увиденные Шекетом в этой комнате, убеждают его: она не пробудилась для лучшего мира, который грядет.
Шекет ее пробудит.
Белла на Проводе
Золотистому ретриверу Белле было шесть лет.
Она всегда была счастлива.
Даже в тех случаях, когда ей было немного грустно, сквозь грусть все равно проглядывало счастье. Печаль была вторичной.
Память Беллы сохранила лишь один несчастливый эпизод ее жизни, и это была встреча со скунсом.
Люди и не догадываются, что многие животные гораздо умнее и сообразительнее, чем кажутся, но только не скунсы.
Скунсы были тупым и опасным видом, особенно потому, что им для выживания не требовалось никакого ума.
Глядясь в зеркало, Белла неизменно удивлялась, какая же она большая. Семьдесят фунтов веса и ни капли жира.