Он молча смотрел на меня. Да и что бы ему тут возражать?
— Так что всё, что может нас связывать — кратковременная интрижка, — сказала я тихо. — Которая может мне очень дорого стоить.
Его губы дрогнули, как от боли.
— Самое обидное, что мне нечего тебе возразить, — отметил он. — Я мог бы сказать, что у дракона всегда есть шанс сделать человеческую женщину своей официальной фавориткой или временной женой; но это — не самая простая судьба. Мне ли не знать.
Я замерла.
Хотелось спросить, как там госпожа Биланна. Но даже этого я не могла.
— Это твоё последнее слово? — уточнил он, так и не дождавшись от меня ответа. — То, что ты не хочешь меня больше знать. Это не кокетство, не пресловутое “нет”, которое “да”?
Это было невыносимо. Ужасно.
Я сжала руки в кулаки так, что когти вонзились в плоть.
Я напомнила себе о клятве, данной отцу. Напомнила себе о людях, которых подставлю своими глупостями. О том, чем всё кончилось в прошлый раз...
— Это моё последнее слово, — сказала я. — Прости. Ты потрясающий, почти идеальный. Но вокруг тебя слишком много света, яркого, слепящего. Любой, кто рядом с тобой, тоже оказывается на свету. И это... это не слишком хорошо для девушки вроде меня.
Он прикрыл глаза. Губы его сжались в тонкую линию, а лицо заледенело.
— Я проведу.
— Не стоит.
В повисшей между нами тишине я тихо развернулась и выскользнула в коридор, осторожно закрывая за собой дверь.
Её тихий скрип показался мне свистом падающей гильотины.
*
Как вышла из Академии, помню смутно.
Вроде бы меня остановил охранник. Вроде бы я даже что-то отвечала на его вопросы. Но всё это было где-то за гранью, как будто реальность отделила от меня прозрачная, но очень прочная стена отторжения.
Когда ворота Академии Магии закрылись за моей спиной, я подняла взгляд к небу. Было оно свинцовое, низкое, серое…
Глаза жгло от слёз, но заплакать не получалось. Обидно; так стало бы легче.
Яд опустошённости, потери и горечи пожирал меня изнутри, щедро приправленный виной. Я поступила с Или ужасно и сама это прекрасно понимала. Было неправильно и жестоко так ранить его чувства.
Что же касается моих чувств… Оставлять его оказалось даже тяжелее, чем в прошлый раз. Это было просто физически больно. И ведь у меня ничего не останется от него…
Я замерла посреди улицы от возникшей в голове мысли.
А ведь я могла бы. Могла бы остаться с ним ещё хотя бы на сутки. И пожелать ребёнка от него.
Мы не истинные, наш малыш не был бы драконом, но разве это важно для меня? Он родился бы из энергетического яйца. Он был бы милым и пушистым пернатым змеем, красивым, как папа. Возможно, на его серых пёрышках сверкал бы иней. И у него были бы огромные глаза… Я бы любила его. Обожала. Дала бы всё, чего не дала мне моя родная мать…