Ради своего ребёнка я позволила себе быть беспечной и праздной. Но знала, что там, вне моей комнаты, вовсю кипит жизнь.
Косатка добилась для нашего Мория Бакарийского аудиенции с премьер-министром, по итогам которой он смог официально стать нашим инвестором. Бэн запатентовал свой прототип усложнённой музыкальной шкатулки, которая может передавать музыку на расстоянии и пополнять коллекцию мелодий. Дядино дело резко пошло в гору, и он вызвал Вилни, чтобы тот помогал ему…
Ну, а тётя Ленна связала чехольчик. Для моего змеёныша. Чтобы у него не мёрз хвост, пока он не научится превращаться в человека.
Конечно, это несколько меркнет на фоне великих свершений остальных домочадцев. Особенно учитывая тот факт, что селенити вообще-то не мёрзнут. Но, если честно, я почему-то разревелась при виде этого чехольчика: так это было мило.
Как видите, дела мои в смысле контроля над эмоциями были вот прямо очень не очень.
Впрочем, всё изменилось одним сонным утром, когда я почувствовала, что пришло время моему малышу развиваться дальше в энергетическом коконе. На удивление, всё прошло легко и безболезненно: уже через полчаса я лежала, свернувшись вокруг сияющего яйца, внутри которого смутно угадывались контуры будущего селенити.
Семья восприняла новость хорошо. Честно говоря, я опасалась другой реакции: всё же, для нормальных людей некоторые особенности анатомии селенити должны быть весьма… неоднозначными. Но, как оказалось, они вполне готовы к подобному повороту событий.
Я же поняла, что сонливость немного отпускает, эмоции мои приходят в относительную норму, а человеческий облик больше не доставляет особенных неудобств. Так что с большим энтузиазмом восприняла предложение тёти Ленны отметить “первое рождение” малыша в семейном кругу.
И только вечером, когда все собрались за столом, я поняла по витающей над столом атмосфере, что мне предстоит серьёзный разговор.
На удивление, начала его тётя Ленна.
— Милая, — сказала она. — Я не хотела тебя волновать раньше — слишком уж уязвимой ты была. Но сейчас хочу рассказать чудесную новость: леди Элизавет отлучена от столицы.
— Что?! — поразилась я. — Но как?! Она ведь обладает такой властью…
— Власть всегда временна, милая, — мягко сказала тётя Ленна. — Любая, по правде, но особенно — власть любовницы. Да и гадкая подлость по-гадкому возвращается, рано или поздно. Это закон жизни и её правда. Уж не знаю, на чём именно премьер подловил свою красавицу. Но ходят слухи, что был он в ярости и кричал так, что стены дрожали. Понятное дело, что за закрытую дверь это не выносили: она — мать его ребёнка, как ни крути. Но ты понимаешь и сама, я думаю: слуги знают всё. И слышат всё… Так или иначе, но после того разговора Элизавет была отправлена в одно из островных поместий, лишена большей части содержания и права перемещаться по стране. Её делом нынче заведует управляющий, но и он не имеет права видеться с опальной хозяйкой чаще раза в месяц. Вот такой вот итог. И да, многие ставленники Элизавет были уволены, а сиреневое поместье нынче выставлено на продажу.