Воины уходили в иной мир через очистительное пламя…
Каждая свеча в руках пришедшего на церемонию символизировала огонь души павшего в бою воина. Сотни и сотни, они мерцали в темноте, разбрасывая лучики света, тщательно оберегаемые руками людей от лютой угрозы. Кто-то мысленно обращался к ушедшему другу и соратнику, кто-то к брату или сестре, кто-то к родителям или детям…
Каждый имел свою утрату.
— Провожая тени наших товарищей в иной мир, мы отдаём им должное, поминая в молитвах или желая благого посмертия. Провожая тени наших врагов, мы избавляем мир от зла и ненависти, избавляя их от гнёта мести и неупокоенной ярости, — речитативом заговорил я, обращаясь к собравшимся у расчищенного крыльца донжона. — В том состоит наш долг. Долг живых перед мёртвыми.
Огоньки выхватывали из темноты их руки и лица. Они слушали, стараясь не издавать ни звука. Только изредка передавая слова дальше тихим шёпотом, они переводили услышанное — мужчины и женщины разных национальностей, разных убеждений и религий стояли плечом к плечу, единые духовным братством воинов, что не ведало различий между братьями и сёстрами.
— Смерть ждёт каждого из нас, Воины. В наших силах сделать эту встречу осознанной и достойной. Вы сражались во имя свершения справедливости, защищая тех, кто нуждался в этом, исполняя данные клятвы и соблюдая постулаты Пути. В том ваше предназначение, ваша сущность, ваш дух! Наши братья и сёстры будут наблюдать за нами, наши предки и потомки узнают, чем закончится эта война! И пусть пламя погребальных костров отблеском сохранится в ваших душах, подпитывая её полыхание праведным гневом! — мой голос звенел от напряжения, накатывая на людей частыми волнами, впечатываясь в их сознание. — Почтим же павших, братья и сёстры. И да вспыхнет пламя…
Тридцать четыре погребальных костра вспыхнули в единый миг — взревевший огонь охватил сложенные на деревянных помостах тела, окутывая их саваном из рыжего пламени и спиралей чёрного дыма и разгоняя сгустившуюся ночную тьму.
Ночь особенно темна и мрачна перед рассветом.
Пламя свечей задрожало в бесноватом танце, вытягиваясь вверх искрящимися языками, извиваясь на ветру и пульсируя, словно бьющиеся сердца. Дыхание ветра пахнуло могильным холодом, мрак сгустился, пытаясь поглотить источники тепла и света.
Люди шептали слова различных молитв или попросту обращались к душам павших, плакали или молча смотрели на огонь, мыслями пребывая вне своих тел. Тихий гул их голосов переплетался с гудением пылающих костров. Неуловимое и беспощадное истечение времени лишило ощущения минут и часов. Зачарованные церемонией люди погрузились в священный транс.