Хотя… все получилось к лучшему.
Разве не так?
Императрица улыбнулась.
— Не смею больше задерживать тебя. Полагаю, вам с женихом есть что обсудить.
Она махнула было рукой, призывая слугу, но остановилась, увидев, что я дерзко осталась на месте. В синих глазах мелькнуло любопытство.
— Ваше величество, — решилась я. — Есть ещё кое-что, о чем я хотела бы попросить.
— Слушаю, леди Митчел.
— Мэрион. Ее тело не было захоронено должным образом. Если мне будет дозволено провести обряд…
— Разумеется, — Солнцеликая Гвеновид кивнула. — Леди Мэрион Голден-Митчел будет похоронена со всеми почестями согласно ее статусу и заслугам перед Айоной. Я лично буду присутствовать на ритуале.
— Благодарю, ваше величество, — я низко поклонилась. — Это большая честь для меня.
Камень силы в императорском перстне сверкнул серебром. Изящно очерченные губы раскрылись.
— И для меня тоже, Эверли, — голос леди Гвеновид, тихий и легкий, словно дыхание, прозвучал лишь для меня одной. — Поверь, и для меня тоже.
* * *
Торжественные похороны леди Мэрион Митчел были назначены на последний день весны — через девять дней после судьбоносного разговора с Императрицей. Я была готова отплыть следующим же утром — несмотря на все положительные перемены, оставаться на Дворцовом острове хотя бы на день дольше необходимого не хотелось.
Коул не возражал. Барон Рихард Сильвен, готовящийся заменить графа на посту начальника службы безопасности Солнцеликой, был доверенным помощником лорда Хенсли и уважаемым человеком среди стражей, так что передача дел не должна была занять дольше недели. Сборы требовали и того меньше. За Коула упаковкой картин, мебели и пересылкой вещей занимались камердинер и дворцовые слуги, а я в дополнение к единственному сундуку разжилась лишь парой приличных платьев. Внушительный саквояж с документами и расходными книгами по землям Южного Айлеса, полученный от казначея Императрицы, отправился до поры в сейф лорда Хенсли. Коул обещал заняться ими позже — по дороге в Варравию у нас будет достаточно времени, чтобы вникнуть в дела герцогства и решить вопрос с управляющим.
Но беспокоили меня не похороны Мэр, внезапно свалившийся титул герцогини или предстоящее двухнедельное путешествие на одной из комфортабельных каравелл осиротевшей варравийской делегации. Нет.
Единственным, что занимало мои мысли… была Лоррейн.
Лоррейн, не делавшая ровным счетом ничего для подготовки к будущему отъезду. Заговаривавшая мне зубы рассказами о грядущих нововведениях в Айоне, о смене политического курса страны, а потом убегавшая по «неотложным делам» Солнцеликой, как только я решалась завести разговор о нашем варравийском будущем. Оживленная, возбужденная, деятельная сверх всякой меры, она казалась такой знакомой… и одновременно такой чужой. А нам с Коулом оставалось лишь наблюдать и гадать, что же происходит в ее бедовой головке.