Лорд Голден вел уверенно, не оставляя мне ни капли свободы, ни единого права на ошибку. Я чувствовала себя марионеткой, послушной чужим рукам — наклон, круг, поворот. Со стороны мы, верно, выглядели идеальной парой, но изнутри меня сковывал безотчетный ужас. Я была в его полной власти — безвольная, покорная, напуганная почти до безумия.
Ладонь на талии обжигала даже через плотный шелк юбок и черную кожу перчатки — не отстраниться, не вырваться. Я молила всех богов, чтобы этот танец поскорее завершился.
Боги остались глухи. Едва отгремели последние аккорды вальса, музыканты заиграли снова, и лорд Голден повел меня в центр зала.
«Он был огнем, я — текущей водой, но мы не тушили, а лишь распаляли друг друга», — кажется, Мэрион в своей одержимости герцогом сильно приукрасила действительность, описывая жаркую страсть, которую вызвал у нее будущий супруг. Впрочем, по завистливым взглядам, которые бросали на нас придворные дамы, я понимала, что мало кто в огромном тронном зале разделял мое отношение к герцогу.
Все были очарованы им.
Улучив момент, я украдкой взглянула на лорда Голдена. Статный, величественный, властный. Ни на кого не было направлено столько внимания. Да, никто не ожидал появления доверенного советника на балу в честь огненной варравийской делегации, но… были и другие причины. Герцога уважали, им восхищались. Прожженная интриганка леди Тэмзин с пылким возмущением опровергала его причастность к смерти шести… пяти жен. И теперь, чувствуя колкие взгляды придворных и даже самой Луноликой, я понимала… понимала, но что-то внутри упрямо не давало попасть под очарование темного герцога.
«Он опасен. Опасен».
Ладонь в черной перчатке легла на талию и четким, выверенным движением вытолкнула меня из крепких объятий, чтобы закружить и вновь притянуть ближе, продолжая мучительный танец. Сапфирово-синие глаза довольно блеснули в темных прорезях маски.
Я поймала взгляд, устремленный на мое лицо — пронзительный, острый, пробирающий до костей. Герцог будто бы чего-то ждал. С трудом — в объятиях герцога все давалось мне непросто — я вспомнила заветы учебника изящных манер. Кажется, по правилам этот танец требовал светской беседы. Сглотнув тяжелый ком в горле, я неловко пролепетала.
— Такой чудесный бал, не правда ли?
Ложь, ложь от первого до последнего слова.
— Отнюдь, — маска напротив снисходительно улыбнулась. — Вы еще не видели по-настоящему чудесных балов, моя леди. Строгий отец слишком долго прятал вас от высшего света, лишая изысканных удовольствий. Но не печальтесь, я лично займусь вашим просвещением. В умелых руках вы мгновенно распуститесь, расцветете и станете самой яркой Розой Дворцового острова.