После этих слов Лежнев попытался обнять Грушу. И девушка, окончательно оторопев, возмущенно отскочила подальше от прыткого молодого человека, холодно заявив, что Лежнев ей совершенно безразличен, и потребовала, чтобы он немедленно покинул ее балкон. После этой ее фразы корнет побледнел, а затем сразу покраснел, выпалил, что для дворовой девки она слишком высокомерна, и с досады обозвал ее непотребным словом. Груша в ответ отвесила наглецу пощечину и велела ему уйти, пока она не позвала слуг. Лежнев окончательно разозлился и в бешенстве заявил Груше, что в отместку за ее холодность уж точно станет волочиться за княжной. Она никак не прореагировала на его слова. А корнет, видимо, желая подтвердить свою угрозу действиями, направился к перилам балкона и по парапету проворно перебрался на балкон княжны, где его и увидела Татьяна. Все подробности этой неприятной истории Груша, естественно, оставила в тайне, чтобы не разрушать романтичные мечтания княжны, которая потом месяц вспоминала дерзкий поступок корнета с поэтическим восхищением.
— Да… корнет Лежнев весьма горяч был, да и внешне он очень даже ничего. Но вот после того раза он более не ухаживал за мной, а жаль… — произнесла мечтательно Татьяна.
— Жаль, — кивнула Груша, вновь отчетливо вспомнив, как через неделю после той вылазки на балкон ночью Лежнев отчего-то появился около модной лавки, когда Груша дожидалась на улице княжну. Корнет возник рядом с нею неожиданно и, нервно кусая губы, выпалил:
— Вы холодное существо! И как я мог любить вас! Я вам совсем безразличен, вижу!
— Прошу вас, сударь, не надо снова об этом, — тихо произнесла Груша, оглядываясь и моля Бога о том, чтобы из лавки в этот момент не вышла княжна Урусова. — Я же вам уже все объяснила в прошлый раз на балконе…
— Ах! — воскликнул в сердцах Лежнев и трагическим тоном добавил: — Что ж! Завтра же я еду на Кавказ, и, ежели меня там убьют, в этом будете виноваты вы одна!
В этот момент на крыльце лавки появилась княжна. Увидев Грушу и корнета, о чем-то говорящих, Татьяна удивленно округлила глаза. Лежнев, так же заметив княжну, зло окинул взором Татьяну и проворно скрылся в толпе. Княжна же спустилась к Груше и спросила:
— Это был корнет Лежнев?
— Он, Татьяна Николаевна, о вас спрашивал, — мгновенно придумала Груша. — Он опечален тем, что в прошлый раз вы так раскричались на балконе, что отныне боится показаться вам на глаза.
— И напрасно, — кокетливо заметила Татьяна, довольно улыбаясь. — Я все обдумала и поняла, что он весьма приятен, этот корнет. И я была бы совсем не против, если бы он поухаживал за мной.