— Милая моя, скажите хоть что-нибудь… — И уже недовольно добавил: — Отчего вы молчите?
Он с силой удерживал девушку у своей груди, и его пальцы нежно, с трепетом перебирали светлый медовый поток ее волос, который шелковыми прядями ласкал его широкую ладонь.
— Вы знаете, многие женщины хотели бы оказаться на вашем месте, — произнес Константин порывисто. — Поверьте, вы не пожалеете ни о чем. Я смогу оценить вашу красоту по достоинству. Но вы должны открыться мне полностью и стать моей…
Груша прекрасно понимала, что Урусов уже в открытую предлагал ей стать его содержанкой. Но эта роль совершенно не прельщала ее. Она хотела быть женой Андрея, которого в этот миг неистово любила. А предложение князя вызывало в ее душе лишь досаду и чувство гадливости. «Как вырваться из этой западни?» — думала Груша с отчаянием. Князь же не в силах выдержать ее убивающего молчания, чуть отстранился и, взяв пальцами девушку за подбородок, заставил посмотреть на себя.
— Грушенька, я жду ответа, — взволнованно выдохнул он над ее губами.
Она судорожно сглотнула и тихо, одними губами, прошептала:
— Нет…
Лицо Урусова напряглось, и он удивленно уставился на нее.
— Нет? — опешил он.
— Нет, — ответила Груша твердо. Как-то мягко и неумолимо девушка высвободилась из объятий князя. Отвернувшись от него, она попросила: — Мне что-то нехорошо, не могли бы мы вернуться домой?
— Вам нехорошо? — прошептал Константин, наконец осознавая, что эта соблазнительная прелестница только что холодно и бесцеремонно отвергла его предложение и унизила его, как мальчишку. Ощущая себя до невозможности глупо со своими излияниями и признаниями, Урусов осознал, что эта своевольная девица даже не побоялась ответить ему — «нет». Хотя он был ее хозяином, а она крепостной. Видимо, возомнила себя барышней и решила, что может выбирать? Он по-честному пытался завоевать ее расположение: ухаживал за ней, говорил комплименты, ждал, терпел, — и что в итоге получил? Ее холодный невежливый отказ. — И отчего же вам нехорошо?! — вспылил Урусов уже с досадой.
— Константин Николаевич, прошу, поедемте домой, — попросила Груша мягко и сделала шаг к своей лошади. Но его неумолимая рука немедля схватила ее за локоть, и он бесцеремонно развернул девушку к себе.
— Я хочу знать, отчего же нет?! — процедил он, сжимая второй кулак от негодования, чувствуя, что еще ни одна женщина так не унижала его.
— Я не люблю вас, — ответила Груша, смотря в его ледяные, полыхающие злостью серебристые красивые глаза. — И любовницей вашей не буду, простите…
Груша это сказала так чисто, невинно и просто, что Урусов похолодел, чувствуя себя по сравнению с этой юной девушкой развратным, старым и смешным. Он предлагал ей шикарную жизнь рядом с ним, а она говорила о какой-то там любви? Любви, которой не существовало в этой прагматичной жизни, как считал Константин. Видимо, она была еще настолько юна и неопытна, что даже не понимала, что все покупается и продается. Что все люди ищут, где лучше и выгоднее. А эти слюнявые сказочки про любовь были лишними в этой жизни, думал Урусов. Но, видя в ее глазах решимость, он отчетливо осознал, что Груша искреннее верит во все эти романтичные истории. От злости и досады Урусов окончательно потерял голову и, придвинувшись к ней вплотную, угрожающе склонился и процедил: