- Конечно. Он мне сам сказал, что, мол, принцессы так себя не ведут, но его все устраивает.
Еще бы. Не принцесса, так герцогиня. Недалеко от первоначального плана ушел. Но вслух я это говорить не стала, чтобы не обижать родственницу.
- Хорошо, а его уровень тебя не смущает? Он же двух слов связать не может.
- Зато я могу. И что? Стала от этого счастливей?
Да, у моей тетушки на все есть ответы. И возражает она довольно логично. И все же, все же. Кто она, а кто – Пашка…
- Эли, а жить вы где будете?
- Вот именно это меня и смущает. Единственное, кстати. Но можно потребовать у отца свою долю наследства.
Я закашлялась:
- Эли, ты меня, конечно, прости за то, что я сейчас скажу, не обижайся, правда, но из вас двоих мужчина вроде как он. И ему надо о вашей совместной жизни задумываться, а не тебе. На его месте я бы на деньги жены жить не согласилась.
Тетя понурилась:
- Вот и он не хочет…
О! Еще не все пропало. Гордость у него есть, оказывается.
Вот только тётю жалко. И чисто по-женски я ее могу понять: ей хочется обычного женского счастья, пусть и с тем, кто ей ничуть не подходит.
- Знаешь, у меня есть одно предложение. Но всё будет зависеть от реакции твоего возлюбленного.
Боги, что я творю. Дед меня за это убьет. А Цирин ему еще и поможет…
Родственница вскинулась, смотря на меня с надеждой. Вздохнув, я вытащила из кармана костюма тот самый черный мешочек со шнурком и положила на перину:
- Вот. Помнишь, я тебе рассказывала о мыслящем замке? Это его подарок: камни, которые я могу высыпать там, где захочу построить свой дом. Как ты понимаешь, хибарой он не будет, скорее замком. И этому самому замку будет нужна экономка, ну а ее муж может выполнять любые физические работы: например, дрова наколоть или воду наносить. Если Пашка согласится, вы оба станете наемными работниками, и никуда уезжать вам не нужно будет.
На месте тети я бы точно оскорбилась, что ее из потомственной аристократки, герцогини понижают до экономки, почти служанки. Но правильно говорят умные люди: любовь слепа. Элеонора и не подумала обижаться, наоборот, засияла:
- Спасибо тебе, Лена! Я сегодня же спрошу у него. Думаю, он согласится!
Ну а если он сам не согласится, ты, милая тетушка, сумеешь на него надавить…
Максимилиан Цирин:
Дверь в кабинет раскрылась, и в комнату вошел мой секретарь:
- Господин ректор, к вам адепт Арсинеций ант Вартенский.
А вот и последствия сказываются… Надо же, как быстро… И суток не прошло.
- Пусть войдет.
Оилиуний поклонился и вышел. Буквально сразу же после его ухода в комнату зашел императорский сын.