— Помнишь Лисию? — муж внимательно посмотрел на меня. В глазах — усталость и та же рабская покорность, которая так раздражала меня. — Ее прадед осмелился однажды пойти против воли одного из драконов. Не особенно сильного, следует заметить. Не захотел отдавать дочь.
— И что? Тот дракон всех убил, а девочку взял силой? — предположила я самое страшное.
Муж закашлялся и посмотрел на меня почти с ужасом.
— Милая, порой меня пугает твоя бурная фантазия. Нет, тот дракон всего лишь обратился к своему покровителю, одному из богов. И род прокляли, лишив его наследников. Теперь он почти вымер. Из молодежи осталась лишь сестра Лисии.
— Димирий, сделай скидку на мое иномирное происхождение. Что страшного в том, что род вымер?
Муж, сидевший в кресле напротив меня, встал и прошел к окну, за которым уже расстилалась ночь. В комнате, кстати, горели свечи. Я и не заметила, как слуги их зажгли — с головой ушла в творчество.
— Как ты думаешь, почему я не стал противиться браку по расчету и согласился взять в жены Эльзу? Род не должен угаснуть. Никогда, ни по какой причине. Иначе… Есть давнее пророчество. В нем, если опустить подробности, говорится, что все древние рода должны рожать и растить наследников. Мой род — один из древнейших. Род Лисии — тоже. Ее — практически прервался. Мой, считай, тоже…
Димирий оборвал себя на полуслове, задумался, будто заснул.
— Так что случится, если рода прервутся? — напомнила я о себе.
— Весь мир станет Пустынными Землями — в наше княжество нагрянут полчища нежити и нечисти, — встряхнувшись, ответил супруг. — Драконы, какими бы они ни были, охраняют покой этого мира и его жителей.
— И поэтому им позволено все? Логично, что сказать, — фыркнула я.
Следующие дни прошли в суматохе и подготовке к свадьбе венценосных особ. Дважды приезжала Агнесса — забирала мои «художества», обговаривала очередную постановку, платила за уже сделанное. Портниха расстаралась на славу, и платье получилось если не шикарным, то уж точно экстравагантным. Дракон после «свидания» не появлялся, но слухи, как я и ожидала, уложили меня к нему в постель в тот же день. Димирий делал вид, что относится ко всему философски, но по ночам, ложась со мной в постель, вел себя слишком нервно. Свободное время я посвящала Берту, тщательно отгоняя от себя мысли от вынужденном расставании с сыном. Мои нервы были напряжены до предела. И предчувствия… Никогда ими не страдала, а тут вдруг стало казаться, что должно случиться нечто ужасное, если не с моей семьей, то с кем-то из знакомых.
Когда за двое суток до бракосочетания принцессы и княжича ко мне внепланово приехала сразу после завтрака баронесса Ларская, я уже знала, что мои предчувствия меня не обманули.