— Как и обещал — добрались до темноты, — проговорил Блайз.
— Хорошо, — я кивнул.
Рубикон был последним укрепленным пунктом Предела, сразу за ним начиналась Красная зона. Изначально здесь располагался аванпост «Отчаянных», ещё одного клана Оранжевой зоны. Молодой клан заявил свои права на это место, получил добро от системы и только-только начал развитие своей базы, как произошло нечто, из-за чего система наложила на клан санкции, отобрав у Рубикона статус аванпоста и исключив его из фортификационной схемы. То есть, отрезав от механизмов развития базы, отрубив доступ к сети у лаборатории и прочих значимых построек. Тем не менее, энергетическое ядро «Отчаянные» смогли сохранить, и аванпост покидать отказались. На его месте они основали посёлок с рынком и постоялым двором, где могли отдохнуть возвращающиеся из Инферно, или, наоборот, направляющиеся в Красную зону, группы. На территории «Отчаянных» действовали правила, схожие с правилами Элизиума и других Зелёных зон: полный нейтралитет, никаких конфликтов, запрет на применение оружия. Любые выяснения отношений — строго за территорией посёлка. А если вдруг так уж приспичило — добро пожаловать на Ристалище — арену, обустроенную в одном из ангаров. Бои на Ристалище проводятся исключительно голыми руками, зато без каких-либо правил. Всё просто: входят двое, выходит один. Если, конечно, бойцы не решат вдруг помириться, что бывало крайне редко.
На территории Рубикона можно купить оружие, снаряжение, алкоголь, наркотики или продажную любовь. По сути, это последняя точка, где можно пополнить припасы перед рейдом: в Красную зону дроны-доставщики не летают.
Обо всём этом поведал мне Блайз, осевший в Рубиконе после гибели своего клана. Выбор сталкера был логичен: помимо всего перечисленного, именно в Рубикон приходили те, кому нужны услуги опытного проводника по Инферно. И именно сюда вёл нас Блайз, когда нападение наёмников Слая спутало нам все карты.
Из форта «Буревестников» мы собирались выйти значительно раньше, но пришлось задержаться. Сначала ждали доставку всего заказанного добра, потом я просидел дольше намеченного у Сандерса, утрясая детали союзного договора, а под конец он настоял. чтобы мы присутствовали на казни Рэда. Если честно, смотреть, как убивают толстяка, особого желания не было, для меня было вполне достаточно самого факта того, что ублюдок получит по заслугам, но Сандерс был слишком настойчив. Пришлось присутствовать.
Казнь проходила на внешнем дворе, где мастер-сержант собрал всех «Буревестников». Толстяка растянули между четырьмя вездеходами, Сандерс толкнул длинную речь, основной посыл которой сводился к тому, что предавать своих нехорошо, а потом предоставил инженеру возможность произнести последнее слово. Цензурными в потоке, извергшемся изо рта Рэда были лишь местоимения, и уставший слушать поток брани Сандерс дал отмашку водителям вездеходов. Судя по тому, как долго мучился Рэд, приводить подобные договоры к исполнению водителям было не впервой. Продолжалось все это минут, наверное, семь, а когда действо достигло кульминационного момента, по рядам бойцов пронесся облегченный вздох: смотреть на происходящее было тягостно. Я и не смотрел, погрузившись на это время в интерфейс. Как бы ни желал я смерти Рэду, такая казнь, на мой взгляд, все-таки перебор. Хотя, как профилактическая мера… Не думаю, что после такого показательного примера найдется много желающих предать Сандерса.