Свидетели находки молчали. Всех причастных обкладывали таким подписками, что они лишний раз рот боялись раскрыть, чтобы ненароком не вылетело страшное секретное слово.
Заполучив тогда диск с символами, Звеньевой был в эйфории. И сказал:
— Ты сделал очень много. Кажется, нам удастся окончательно перерыть течение.
— Течение чего? — не понял я.
— Неважно…
Примерно так же многозначительно и непонятно я с чужиками беседовал. И с тем же результатом…
В салоне музыка звучала часто. Обычно из динамиков лился приглушенный тихий классический джаз, очень атмосферный и отлично вписывающийся в ритм полета, какой-то весь из себя медитативный. И еще немножко было классики.
Под Моцарта в очередной раз собрался наш дискуссионный клуб. Вон сидит насупившийся главный наш идейный боец второй пилот Ваня Доронин, в груди которого бурлит праведный классовый гнев. Примостился в дальнем уголке чернокожий второй директор СОН. Привычно надулась, как мышь на крупу, австралийка. Улыбался, глядя на этот балаган, нобелевский лауреат. И я наблюдал за публикой, стараясь не вмешиваться в разговор.
Сегодня лорд в ударе. Он выцыганил третий бокал виски, и теперь труба звала его в бой. В основном, в бой с мировым коммунизмом, который он искренне считал заразой куда хуже, чем средневековая чума, скосившая две трети населения Европы.
— Бедняга Люк утверждает, что вы рано радуетесь! — торжественно объявил лорд. — Свободный мир приготовит вам еще не один сюрприз!
Он запанибратски, как-то по-домашнему, отзывался о сильных мира сего, многих из которых и, правда, знал, как облупленных. Английский король Чарльз числился у него непутевым братцем, неспособным вернуть величие Великобритании. Малаец Азим, верховный директор СОН, был всего лишь научившимся чтению и простому счету дикарем. Бедняге Люку, президенту США, не повезло с женой, что было истинной правдой, поскольку брак был гомосексуальный. Не менее интимно отзывался он о других известных политических деятелях. А лидеров ВКП(б) и Коммунистической партии Китая именовал злыми красными божками, так что услышавший это китаец едва не набросился на него с кулаками.
— Все ваши карты биты! — горячо возразил Ваня. — Довольно вы издевались над трудящимися людьми. Пора и на выход.
— Это вам скоро пора будет на выход! — воскликнул лорд. — Думаете, вы победители? Такой результат общественной эволюции! Да ничего подобного! Вы казус! Мутанты! Ошибка истории!
— Это где же тот потаенный склад, где такие глупости лежат? — хмыкнул Ваня. — Хоть один довод будет?
— Единственный и главный довод — суть человека! — с видом горячего проповедника, обращающего негров-людоедов в протестантизм, изрек лорд. — Человек создан для того, чтобы владеть! И он хочет владеть! И будет владеть! Мы общество свободы, конкуренции и здорового соперничества. Как вы любите говорить — единство и борьба противоположностей. Вы же — цивилизационный тупик. Новая форма рабства, или армейская организация. Делай, что прикажут и молчи. Вы неконкурентоспособны.