— Поспешу согласиться, — угрюмо произнес лорд.
— Особенно не для вашей английской аристократии, которая всегда славилась невежеством. Членов ваших королевских семей столетиями учили только этикету, буковкам и складыванию чисел до десяти.
— Это плебеи должны учиться! Нам и так дано Господом все! — выдал вконец запутавшийся лорд.
Он выпучил глаза, которые налились кровью, и я испугался, что он сейчас ринется на астрофизика, подобно быку на тореадора.
И тут я сделал добрый жест — помог страждущему, а заодно разрядил обстановку. Приложив ладонь к раздаточному автомату, произнес:
— Виски. Безо льда.
В проеме появился бокал. И я вручил его лорду.
Тот схватил бокал крепко, как поручень болтающейся в шторм яхты. Опрокинул содержимое разом.
Скомкал в комок свою кляузу. И отправился творить мемуары…
— Анатолий, что происходит? — спросил Ламберто, заглянувший ко мне в каюту в первый раз за последнюю неделю — все это время он вместе с навигатором был страшно замотан появившимися проблемами с корректировкой курса.
— А что у нас происходит? — спросил я, вытаскивая из ящика в столе доску для игры в Го.
— Я не помню, чтобы пассажирам когда-то устраивали подобную встряску, — сказал озабоченный итальянец, выкидывая камешек-фишку.
— А ты не допускаешь, что весь этот пестрый табор просто достал капитана, и он решил, чтобы пассажирам жизнь медом не казалась, устроить экстремальную тренировку? — улыбнулся я.
— Не допускаю! — горячо воскликнул Ламберто. — У «Железного дровосека» на уме только целесообразность и инструкции. Мелкая месть — это не его амплуа. Тут что-то иное, Анатолий. Что-то пугающее.
Он задумчиво посмотрел на доску. Сделал ход и продолжил:
— Вообще, со стороны наша экспедиция выглядит просто восхитительно. Передовой отряд человечества…
— Лучшие люди, — хмыкнул я, вспомнив кляузу лорда.
— Можно и так сказать. Наш передовой отряд в едином порыве стремится на окраину системы, чтобы вступить в Великое Кольцо. В семью звездных народов… Но не бывает так в жизни.
— Не бывает семей звездных народов?
— Не бывает, чтобы такие сложные мероприятия проходили прямолинейно, наглядно и красиво. Чтобы все было без подлостей, конкуренции. Без второго, третьего и десятого дна.
— Ну почему не бывает? — возразил я. — У нас так и идет — все тихо и красиво.
— Ну да. Рассказывай! — воскликнул горячо итальянец. — Сперва пространственный зазор, когда мы едва не улетели на Сириус! Потом ваше с инженером плаванье брасом в звездном море. Ты едва жив остался, Анатолий. Я думал сдохну, когда просчитал, что мы не сможем вас подцепить… Теперь эти учения, похожие черте на что… Что-то происходит. Мой итальянский нос чувствителен к гнили.