— Может, я останусь.
— У меня?
— Дома.
— Нет.
— А у тебя?
— Я бы хотел, чтобы ты каждый день ждал меня с работы.
— Как жена?
— Ты и есть моя жена.
— Может мне начать носить женские платья? — язвительно бросает Винсент.
— Нет, мне нравится стягивать с тебя грубую ткань блеклой формы, под которой прячется нежный бархат твоего тела.
Винсент покрывается пунцовыми пятнами.
Бессильная злость.
— Обожаю тебя, — шепчет Ясмин и целует любовника в губы.
— А я тебя ненавижу.
— Мне наплевать. Пойдем.
Винсент кивает.
— Все же мы мужчины и должны работать, — продолжает Ясмин, закрывая дверь на код. — Так ведь, Винсенте?
— Ненавижу тебя.
— Позвони сегодня.
— Ладно, я позвоню, — отвечает Винсент, хотя знает, что не выполнит обещания.
Ясмин еще раз жадно впивается в губы спутника и выходит навстречу машине. Через какие-то десять минут своего транспорта дождется и Винсент.
Он сплевывает на снег и закуривает.
Глаза останавливаются на сером небе. Хочется вырвать, но нечем, поэтому надо курить.
9:30 Феникс
Крепкий кофе горчит на языке, прогоняя тени сонных грез.
Люблю кофе.
Ненавижу сливки, они разбавляют истинный вкус, как и все полутона в нашей жизни. Люди придумали кучу замен подлинным истинам. Сегодня по пути на работу в разукрашенном морозом окне я видел толпы зомби. Они серым роем безмолвных осколков великих надежд эпохи торопились в муравейник, чтоб отдать дань иерархии. Зомби — теперь так называется социум.
Эй! Винсент! И чем же кукольный генерал недоволен?
Генерал. Смешно.
Когда мы покидали «города-помоины» и шли за звездой, мысль о чинах и погонах меня никогда не посещала. В том-то и беда. Я не задумывался о выгоде и последствиях. Бой — только в нем истина. После войны следует мир, бесцеремонно крадущий мечты у своих вдохновителей.
Что делать дальше?
Скучная работа с бумажками. День за днем, проклятая спираль полной бессмыслицы. Я устал от этого ненужного бега в никуда. Я бы мог работать в штабе, но и там, чем мне заняться? Строить карательные бригады по ровной линии дисциплины. Зачем? Скучно. Моим именем и так названы книги по практикам использования огнестрельного оружия. Пожалуй, все, что я умею — хорошо стрелять. Просто жить я не могу, не приучен.
Пресный кофе.
А я умер… Ла-ла-ла.
Пустота. Грех даже иронизировать.
Я лезу в карман пиджака, тянущего упругостью кожаной полоски. Извлекаю ее на свет.
Ошейник с кольцом.
— И зачем ты его сюда сунул, Ясмин, — шепчу я и поигрываю садисткой штуковиной, механически раскручивая ее на пальце за металлическое кольцо.
Интересно, во что превратилась моя шея?
Срываюсь с места. Зеркало в шкафу встречает меня отражением бледной физиономии.