Моего любовника поистине считают секс-символом всей страны. Все женские таблоиды, к слову их всего три, признали главнокомандующего самым сексуальным мужчиной века. Как же, наверное, девушки детородного возраста мечтают его окучить. Кстати, я тоже есть в рейтинге, где-то на месте восьмом-десятом, сразу после совета Пяти, разных других значимых персон, и конечно же Карнавала. Но мне же лучше…
Я смотрю на девушку, она быстро начинает моргать, покрываясь румянцем.
Наверное, возбудилась, обмочив трусы своими юными выделениями… Прости, девочка, я слишком груб на слово, черт, но это тупая привычка, я всегда говорю так, как оно есть, без стеснений и приукрашивания. Видела бы ты меня вчера ночью, в ошейнике, слезах и чужой сперме… Ты бы меня так сейчас страстно не желала. Извини, милая, у нас ничего не выйдет. Твой генерал повержен на простынях главным секс-символом эпохи.
Какой я грубый.
Всегда был таким.
И когда же я успел стать кукольным генералом?
Неужели, это мое… Моя судьба?! Как низко и грязно помещен я злым роком. Разве я думал когда-нибудь, что стану рабом чужих желаний? Или потерплю крах, добившись всех целей?! Одни вопросы невидимым знатокам на небе, которые помимо бестелесности страдают еще и немотой.
Верно, говорят, надо быть осторожными в своих мечтах.
Я хотел сломать старый порядок, я хотел быть рядом с вождями, управляющими новым временем.
Все свершилось… только в причудливом искажении линзы судьбы.
Я идиот.
— Можно, идти? — робко спрашивает девушка, пылающая под моим взглядом.
Черт, а я и не заметил, что неотрывно на нее пялюсь.
— Конечно, — отвечаю я, даря ей обворожительную улыбку.
Девушка вылетает пулей, едва контролируя подкашивающиеся ноги. Наверное, будет сегодня мастурбировать, грезя обо мне.
Я смеюсь, невольно бросая взгляд на часы.
Уже 13:00.
Опоздаю, но это проблемы Эдо.
Надеюсь, чертова цифра не принесет мне неудачи. Хотя, я бы поспорил с судьбой.
Надо собираться.
13:13
Эдо посмотрел на часы. Винсент опаздывал.
— Неужели так сложно прийти во время, или в лифтах уже тоже пробки, — пробубнил Карнавал, скручивая пальцами сигару.
Наконец, в окне авто показались очертания знакомой фигуры в синей шинели.
Эдо фыркнул, отмечая про себя, что походка старого товарища из уверенной и быстрой превратилась в более нерасторопную, что по его мнению добавило женоподобные черты. Связав изменения с образом жизни Винсента, Карнавал недовольно потер переносицу.
Винсент ввалился в салон мобиля.
— Опоздал, — крякнул Эдо.
— Извини, — пожал плечами Винсент.
Машина тронулась.
— Паршиво выглядишь, — заметил мулат, рассматривая друга.