— Я плохой правитель…
— Да, если неустанно проводишь время в любовных терзаниях. Может, достаточно уделять внимание своим прихотям?
— Ева, зачем ты меня добиваешь? Мне плохо, мне нужна помощь…
— Тебе нужно вспомнить, что ты носишь корону. Ты обязан взять себя в руки. Вместо распускания соплей, займись важным делом, начти управлять! Подпиши указы о строительстве платин, о создании объединений лекарей, да много всего можно и нужно сделать!
— Я никчемный управленец, ты же знаешь. А ты такая умная, нам нужно было родиться наоборот. Ты стала бы хорошим правителем.
— Глупые отговорки! Ты просто не желаешь брать на себя рутинные дела. Ты же считаешь себя особенным, куда тебе до жизни серой массы. Так ведь, братик?
— Сестренка, — я вымученно улыбаюсь.
— Касандер, мне на самом деле тошно от тебя, — Ева хмурит брови, — Ты сделал из себя посмешище. Ради чего? Памяти отца? Брат, ты таких дел натворил… История с Тау, просто пик цинизма. Ты повел себя, как…
— Шакаленок, — читаю ее мысль.
Ева краснеет.
— Прости, Касандер…
— Ничего, я не сержусь на тебя, — смотрю в потолок, чтобы снова не разрыдаться, — Ты не можешь мне простить Тау, слишком сильно он тебе понравился. Я знаю.
— Ты поступил нехорошо, — она все еще смущена.
— Извини, я сам понял. Цепи заставили меня заплатить за твои переживания. Но я не жалею, я… Никогда еще не был так счастлив, как с ним. Хотя все это время, пока мы… В общем, он думал и мечтал лишь о тебе…
Сложно признаться в поражении.
— Мне горько брат, — Ева вздыхает, — Горько видеть во что ты превратился.
— Тебе меня жаль, — продолжаю ее мысль.
— Да, по человечески. Но в то же время, я понимаю, что иного не дано. Так уж вышло, что ты совершил слишком много проступков, и теперь обязан заплатить.
— Каких, Ева? Каких же? — кричу я.
— А самое ужасное, ты не видишь, что в твоей жизни было не так… Наверное, ты просто в отчаянье, не понимая, за что так страдаешь.
— Да, так и есть. Ева, помоги мне…
— Как?
— Просто будь рядом.
Она вздрагивает и тут же поникает. Стена между нами уже давно выросла, и я в очередной раз разбиваюсь об нее.
— Я не могу, Касандер, я боюсь тебя…
— Ясно, а я люблю тебя. Всегда любил. Еще раз прости, что единственный раз в жизни сделал что-то для себя, а не пожертвовал в твою пользу. Да, наверное, мне нет за это прощения! Так ведь? Знаешь, Ева, пусть я был неправ, пусть самый законченный негодяй, самое большое зло на свете, каким ты меня представляешь и расписываешь ближайшему окружению, но я тоже, как и все в этом долбанном мире, имею право хоть раз испытать счастье! Или я не должен думать о себе? Пускай моя любовь была искусственной, сотканной злыми чарами, но я испытал счастье. Я открылся человеку, и любил, падая в бездну и забывая о последствиях. Тебя я тоже любил, люблю… И несмотря ни на что, буду продолжать любить. В отличие от всех вас, я не боюсь этого чувства!