— В смысле? — изумился Стас.
— До них вампиры-долгожители из разных родов никогда не объединялись, обычные вампиры да, но высшие — никогда.
— Эм?
— Объединение кровавой истории слишком большой риск для обоих. Нужно поступиться гордостью клана, своим самолюбием, чтобы отдать часть силы или стать ведомым. Почти невозможное условие для двух высших. А эти объединились.
— Значит, вампиры все-таки могут любить…
— Я бы на твоем месте остерегся подобных иллюзий, — полковник усмехнулся. — Они звери.
— Но господин Каруман не похож на безумного вампира.
— Не смотри на первое впечатление, он один из самых древних из ныне живущих упырей и один из самых сильных. Я не знаю, что у него в голове и почему он помогает нам, но не усыпляю своей бдительности в лучах его добродушия.
— Все же он на нашей стороне.
— Получается так. По крайней мере, ни разу не дал повода усомниться.
— Хм, и почему такой выдержанный аристократ, как Тремерс, выбрал себе в пары самого безудержного и не приостановленного вампира?
— Кто знает, — пожал плечами полковник. — Я же уже сказал, Каруман — один из древнейших, чья история тянется на многие тысячи лет, в его время были распространены мужские союзы. Тогда женщина воспринималась скорее как обслуживающий инструмент без души и разума. Возможно, в Карумане сказались воспитание и привычка. С этой точки зрения я могу объяснить их связь, но вот почему он выбрал конкретно Джулиани, мне неведомо. Что притягательного он мог увидеть в истории его крови…
— Сейчас он выглядит счастливым, — протянул Стас, наблюдая за Каруманом, гладящим руку своего возлюбленного.
Каруман поднял глаза и устремил обжигающий пустотой взгляд на людей в аппаратной.
Стас вздрогнул.
— Вы можете продолжить, — добродушно, но властно произнес Каруман так, что его голос был отчетливо слышен в изолированном помещении.
— Сергей Владимирович! — тихо пискнул Стас. — А разве у нас не звукоизоляция?
— Она самая.
— Но как тогда?
— Ты забыл, что он высший?! — хмыкнул полковник. И прокричал в рацию:
— Третья фаза!
Как только закрылась дверь за Каруманом, провода стянувшие руки спящего вампира окрасились багрянцем. Людская кровь тянулась к пустым венам.
Первое соприкосновение с руками вампира.
Ничего.
Водопад человеческого наследия продолжал поступать в жилы высшего существа, но реакции долго не было. Наконец, его пальцы едва заметно зашевелились. Потом наступил миг молчания, чтобы нарушиться ревом пробуждающегося монстра. Его буквально било и крутило на импровизированном ложе. Тело, сводимое судорогами, постепенно обретало жизнь.