Парень напрягся всем телом, противостоя отвращению, заполнившему его незрелую душу. Но Джулиан не обращал внимания на телесный ропот своей жертвы. Он так и застыл во влажном поцелуе, продолжая одной рукой играть с соском мальчишки, а второй рывками мастурбировать его уже возбужденный член.
Когда парень тяжело задышал, покрывшись испариной и густой краской, ознаменовывающей скорый пик наслаждения, Джулиан остановился и резко вынул руку из его штанов.
Карета замерла на месте.
— Мы приехали, — хмыкнул мужчина, облизывая влажную ладонь.
— Джулиан, это же таверна! — Стоки с интересом высунулся из окна. — Что ты задумал?
— Я просто не прощу себе, если наш малыш останется девственником и не испытает земного наслаждения, — хитро проронил Джулиан.
— Зачем?
— Он должен иметь представление, каково это, быть с женщиной. Считай, что это моя блажь.
Мужчины вывели под руки растерянного и помрачневшего парня и протащили по дощатому полу вдоль таверны прямиком к небольшой дверке, скрывающейся почти рядом с амбаром. Джулиан постучал. Скрип двери заставил его жертву вздрогнуть. На них смотрело молодое, но потрепанное лицо розовощекой девушки.
Джулиан кинул женщине серебряную монету, и та, хитро окинув компанию жадным проницательным взглядом, вцепилась в руку самого молодого из посетителей, уводя за собой.
— Он, несомненно, подойдет, — равнодушным тоном произнес Джулиан, облокачиваясь на деревянную стену.
— Ты уверен? — Стоки по обыкновению скривил рот. — Мне он не нравится.
— Ты просто ревнуешь.
— Ничего подобного!
— Относись к нему, как к питомцу или младшему брату. Ты не должен забывать, для меня он всего лишь инструмент мести.
— Я не уверен, что он способен выполнить то, что ты задумал.
— А я не сомневаюсь. Он яд, и мы его усилим. Ты видел его глаза, это глаза зверя. Я собираюсь выдрессировать его, воспитав в нем инстинкт безжалостного убийцы. Он станет самым настоящим Джулиани и самым прекрасным. О да, он истинный зверь!
— Я точно ревную!
— Брось, Стоки, — Джулиан равнодушно провел рукой по волосам спутника. — Благодаря мальчишке, мы еще отпразднуем падение моего обидчика.
Дверь скрипнула. И еще более поникший деревенский паренек снова присоединился к паре иностранцев.
Вскоре черная повозка умчала компанию в тихий заброшенный уголок русской земли, чье уединение нарушал лишь деревянный дом с редкими окнами, наглухо заставленными сосновыми брусками.
Здесь, во мраке и пыли, все уже было приготовлено для встречи новой жертвы странной пары мужчин. В единственной комнате ветхого дома повсюду горели свечи, источая аромат воска, плачущего по заблудшим душам. На полу лежали пушистые персидские ковры, а деревянные горшки хранили блестящие плоды невиданных деревьев.