Каждая пушника снега – светлый атом, искра холодного огня. При соприкосновении они издают треск, как маленькая молния, и причиняют колющую боль. В общем хаосе они крутятся сверху вниз и перелетают, как искры пожара. Потом пошел град – крупный и тяжелый, светящийся град. Каждая градина – миниатюрная лейденская банка.
В кромешной тьме это поразительно красивое зрелище. Длинные бесшумные молнии освещают тьму фиолетовым светом, а бешеная светящаяся мятель с двойной силой сечет равнину. Я соскочил с саней и побежал к машине.
Двери заднего купэ были открыты, и я увидел окруженную блестящим светом фигуру Надежды, которая, сложив руки, спокойно созерцала это волшебное явление природы.
Но едва я отошел, как другая фигура вынырнула из мрака. Я услышал гневный крик. Казалось, что две фигуры начали борьбу.
Кто же это такой? Я не видел никого из друзей, находившихся по другую сторону машины.
– Надежда! Надежда! – бешено крикнул я, поспешно возвращаясь назад. – Одна из борющихся фигур бросилась кошачьим бегом и исчезла. – Надежда, – это был Сив?
Девушка схватилась за меня трясущейся рукой. Она тяжело дышала.
– Этот негодяй… Он осмелился… осмелился обнять меня…
В эту минуту вдруг прояснилось. Электрическая буря пролетела, как молния, исчезая на юго-западе, и тусклый свет бесконечного полярного дня снова озарил край.
Теперь только я припомнил различные подробности, которым до сих пор не придавал значения: как Сив кружился поблизости от Надежды, его преувеличенную услужливость, которую девушка считала лишь за старательность хорошего слуги; бросаемые украдкой, пламенные взгляды, которыми провожал фигуру молодой девушки этот человек.
Я ничего не сказал Снеедорфу о поведении его слуги. Надежда сама потребовала от меня, чтобы я не вызывал сцены. Она просила у меня защиты, и, я решил, что если Сив решится приблизиться к ней, ему будет худо…
Прежде чем мы двинулись снова в поход, я отыскал Сива, отвел его в сторону и сухо сказал ему:
– Я считаю все происшедшее за припадок невменяемости. Иначе я тотчас сделал бы то, что сделаю при повторении подобного случая. – Сказав это, я подставил браунинг к его носу. – Я застрелю тебя, как бешеную собаку.
Сив втянул еще более голову, съежился и без ответа отвел свои бегающие глаза. Но когда я уходил от него и внезапно оглянулся, я испугался его взгляда. Это был взгляд смертельной ненависти ко мне. Сив – мой враг, враг насмерть. Необходимо быть настороже. Я не боюсь этой борьбы, но хорошо знаю, что приходится считаться с противником, полным коварства. Впрочем, у меня есть союзник. Этот союзник – Гуски.