— Государственный преступник?.. А что это такое есть государственный преступник? — осведомился Антошин, с удовольствием входя в образ простоватого деревенского парня. — Вроде конокрада?
— Конокрада, конокрада! — с досадой передразнил его Сашка и уже совсем шепотом пояснил, делая круглые глаза: — Против государя нашего императора бунтовал!..
— Да ну? — в свою очередь сделал круглые глаза Антошин. — Да разве против государя императора бунтуют?!
Л. Лагин, «Голубой человек»
Такое-то ноября 2021-го, запомните эту дату (простите за малую точность). В конкретный указанный момент я сижу перед окном на полный холода Певческий переулок. Напротив него видны книжный шкаф и вход в комнату с компьютером, но они сейчас не понадобятся. И обращаюсь к вам, читатели. Никак нет, я сижу не перед зеркалом, ведь беседую не с самим собой. Духовник отец Димитрий не имел ничего против (если уж мозг меня, грешного, как-то по-особому наполнен). С батькой-олигархом взаимодействие пошло другим путём. Подумывал он, не поместить ли меня в дурку за беседы с «незнамо кем».
(Перекрестился)
Кто-нибудь сказал бы, что здесь просторечие в авторском тексте. Бог с ней, с лексикой. Перед четвёртой книгой и вторым сборником стоит пояснить некоторые аспекты.
По особенным причинам альтернативный Теодор Рузвельт не стал президентом и уплыл в родные для его семейства Нидерланды. Соответственно, туда отчалили молодой Франклин Рузвельт и остальные родственники. Место американского лидера занял глава социалистов Дебс. Как его угораздило, вы, если не знакомы с первым сборником, разберётесь сами. Царские политики и их друзья обрадовались появлению так называемого самодержца и настоящего тюремщика. Понимаете? «Герой» он. Вот и весь сказ. С другой стороны, усилилось царское противостояние с кайзеровской Германией и совсем недавно союзной Францией.
Не хвастаюсь, Боже упаси, просто констатирую. В своей обыкновенной квартире сам мою посуду, а батька на Рублёвке тоже возьмёт в руки губку. Либо ей вооружится матушка. Просто домработницу забрали обратно в Агентство младшей сотрудницей. Надеюсь, она не столкнётся с моей прабабкой Софьей Викторовной, которая прислугу банально не любила. Если несчастная прабабкина горничная и камеристка на полставки познакомится с отцовской домработницей (под легендой камеристки), они могут найти общий язык. Но в Том мире и без того… пардон за тавтологию… короче, в нём развернулась особо альтернативная история, а я здесь думаю о мелкой точке бифуркации. Обойдусь без усложнений.
