– Что, разве у тебя нет жены? – спросил Куки. – Он стоял возле занавески и рассматривал маленькое бронзовое зеркало на довольно искусно сделанном, плетенном из ивовых ветвей шкафчике.
Крестьянин замотал головой и попятился от него. Под навес вошла старуха с глубокой миской. С ней были двое мальчишек и девочка. Они разложили на камне широкие листья мнемы и расставили глиняную и деревянную утварь.
Крестьянин согнулся и открыл крышку. Запахло вареным рисом и жареной птицей. Рыцари окружили камень.
Дети стали в сторонке и спрятали руки за спиной. Крестьянин шикнул на них, и они, один за другим, исчезли в темноте. Старуха поклонилась и поковыляла за ними. Осталась только маленькая девочка. Она смотрела блестящими глазенками, как рослый рыцарь достал кинжал и споро порубил курицу на кусочки.
– Ну, что смотришь, – спросил у нее Медведь. – Хочешь есть? Хочешь?
Он оторвал кусок лепешки, обмакнул ее в птичий жир и протянул ребенку.
– На, держи. Не бойся.
Девочка протянула обе руки и схватила угощение. Она жевала лепешку, не отводя глаз от мужчины.
– Вот хорошо, – сказал он. – Слушай девочка, а есть у тебя старшая сестра? – Он поднял руку, показывая рост. Такая же глазастая, но постарше. А? Есть?
– Не пугай ребенка, Кади, – сказал Казимир. – Тебе же сказали, они сами обходятся.
Из темноты появилась старая крестьянка. Она схватила девочку за руку, и они обе исчезли.
Всадники сосредоточенно насыщались. Куки взял комок риса, обмакнул в жир и отсел от камня к костру.
– Так как нам тебя называть, рыцарь Цветов? – спросил Ардо.
Парень перестал жевать, посмотрел исподлобья на всех. Брови его нахмурились озабоченно.
– Я забыл, – признался наконец он. – Как там было написано на этом дурацком камне. – Все негромко засмеялись. – Пусть будет, как у меня там в родословной.
– Фефел?
– Нет, лучше. Вот то второе, что ты прочел.
– Значит, Мифун? – предположил Ардо. Парень согласно кивнул. – Ну ладно, пусть будет Куки Мифун. Звучит складно…
Посмеиваясь, рыцари стали расходиться по хижине. День был длинный, и после ночлега под открытым небом душистое сено было не худшей постелью.
На следующий день Ардо вместе с Раймондо Сигасом и Казимиром Кочем занялись изучением местности. Деревня лежала между двумя холмами с одной стороны, и полями, которые переходили в низкие болота, – с другой. Речка Рожайка пересекала одну из улиц возле дома старосты.
Сигас достал из сумки кусок старого пергамента, сплошь усеянного пометками о каких-то долгах. Он немного подскоблил обратную сторону телячьей кожи и использовал ее, чтобы нанести изображение двух улиц и ряда домов за речушкой.