Поначалу Клоцше попытался донести свое довольно разумное мнение до лейтенанта, но размахивающий вальтером П-38 офицер в бешенстве отмел все здравые доводы и приказал своему подчиненному лично застрелить первого из пленных – иначе он сам немедленно станет рядом с русскими. Привыкнув принимать решения быстро, Клоцше согласно кивнул; опустил из предохранительного выреза рукоятку затвора своего автомата; навел оружие в грудь русскому; неожиданно для всех повернул его в сторону глупого упрямого командира и умело отсек короткую, на два патрона, очередь. Лейтенанта моментально опрокинуло на спину, а один из ближайших к нему стрелков вскинул карабин к плечу в сторону убийцы офицера – пришлось заодно пристрелить и его. Остальные солдаты в растерянности стояли вокруг, уже не делая попыток отомстить видавшему виды обер-фельдфебелю за молодого лейтенанта. Перекрикивая какофонию близкого боя, Клоцше еще раз кратко объяснил окружившим его стрелкам всю бессмысленную безмозглость в расстреле русских и приказал достать, у кого в ранцах имеются, белые полотенца или носовые платки: капитулировать, так капитулировать. Пусть русские это издалека видят и не сомневаются. Очередной этап бесконечной европейской бойни только начался. Какой смысл погибать прямо сейчас? Сдавшиеся в плен, всегда имеют возможность бежать из него или быть освобожденными более доблестными и удачливыми товарищами. Рейху еще пригодятся их сохраненные солдатские жизни.
И наблюдающий за фашистами в панорамный прицел Попов, и сидящие сзади у него на броне автоматчики не до конца поняли, что произошло, но массово поднятые вверх тесно сгрудившейся группой фашистов белые тряпицы и просто руки они благосклонно отметили и стрелять по ним не стали. Изрядно добавляли такой благосклонности и выделяющиеся среди них фигурки в советских гимнастерках защитного цвета.
Но нашлись среди немцев и недовольные такой постыдной капитуляцией. К сдающимся подбежал, наставил на них свой автомат с прижатым к плечу откинутым упором и потребовал немедленно опустить руки и продолжать отступление, еще один желающий сражаться в любом, даже заведомо проигрышном, бою во славу Рейха и до последнего арийца фельдфебель. Чтобы подбодрить стоящих с поднятыми руками стрелков и показать серьезность своих намерений, фельдфебель дал короткую очередь по крайним – два срезанных круглоголовыми 9-мм пулями солдата, охнув, окровенились и упали на землю.
Свой брошенный на землю автомат Клоцше поднять не успевал, но в расстегнутой кобуре он, на всякий случай, сохранил парабеллум с патроном, досланным в патронник и, соответственно конструкции, взведенным ударником. Прикрываясь стоявшим перед ним ефрейтором, обер-фельдфебель спокойно достал его, одновременно опуская большим пальцем флажок предохранителя, и выстрелил два раза в грудь очередному недоумку. Убедившись, что больше энтузиастов погибнуть с честью поблизости не наблюдается, Клоцше снова поставил пистолет на предохранитель и вложил обратно в кобуру, не застегивая.