Иоганн решил прикинуться наивным простаком и громко поинтересовался:
– Господин обер-фельдфебель, здесь не занято? Я могу присесть?
Клоцше окинул его недоверчивым пристальным взглядом и устало кивнул, не сказав ни слова. Иоганн уселся лицом к нему, с наслаждением вытянул вперед ноги и оперся на выставленные за спину руки. Прямо через поле, переваливаясь на рыхлых ухабах, к ним направлялась крестьянская телега с большой пузатой бочкой, лежащей на боку. Понурой усталой лошадью управлял немолодой вислоусый румынский солдат. Русский сержант переговорил, в основном на пальцах, с ездовым и пропустил подводу к пленным, крикнув своему переводчику, чтобы тот организовал порядок при «водопое»: если устроят свалку – охрана откроет огонь без предупреждения. Клоцше громко повторил это по-немецки и истомившиеся под жарким августовским солнцем пленные, послушно начали выстраиваться в очередь. Румын развернул свое транспортное средство задом и, взяв лошадь под уздцы, сдал телегой назад, за границу охраняемой зоны. Пока Клоцше организовывал выдачу воды из вбитого в дно бочки деревянного крана, ездовой повесил на плечо винтовку, лежащую до этого в телеге, выпряг лошадь, и повел ее обратно, помахав караульным на прощание заскорузлой рукой. Немного отойдя, он что-то вспомнил, вернулся вместе с послушной лошадью, полез за пазуху и передал сержанту мятый пакет.
Прочитав послание, сержант громко позвал обер-фельдфебеля:
– Эй! Клоцше. Собирайся. Тебя приказано отправить в штаб. Тебя и если еще кто из ваших по-русски разговаривает – тоже.
– Я! – быстро вышел вперед из очереди за водой Иоганн. – Я тоже говорю по-русски. Возьмите и меня. Ну, пожалуйста…
Обер-фельдфебель критически оглядел с ног до головы молодого солдатика и ничего не сказал. Знание русского языка у вызвавшегося Шмидта быстро проверил русский сержант. В штаб немцы отправились под охраной лишь одного ездового. Очевидно, никто не думал, что пленные, в окружении многочисленных масс советских и румынских войск, попытаются убежать. В голове у Иоганна крутились вопросы: в какой штаб их ведут? В русский или в румынский? Румынского языка они не знают. А, если в русский, то почему их ведет румын? Ладно, дойдем – узнаем. Главное – подальше от соратников из его батальона, которые могли видеть, как он помогал убегать переодетым русским.
На робкие вопросы Иоганна, суровый обер-фельдфебель отвечал довольно скупо и неохотно. Конвоир, ведя в поводу коня, спокойно шел на небольшом отдалении сзади, его винтовка, устаревший манлихер, висела за плечом. Немолодой вислоусый дядька, одетый в военную форму, даже не находил нужным держать ее в руках наперевес: справа, слева то и дело попадались спешащие и не очень рвущиеся в бой свои и русские подразделения. Куда этим безоружным швабам бежать?