– Фая! – Она так резко остановилась, что я налетела на нее и выпустила Вовку из рук. Тот тут же нырнул в соседний сугроб и ухватил так много снега, как только смог.
– Он – альфонс. Старый очкастый альфонс. Он хочет ее денег.
– Каких денег, Фая? У мамы никаких особенных денег нету! – возмутилась я, вытаскивая сына из снега. Он – сын – понимал, что секунды его свободы сочтены, и запихивал снег в рот.
– А дача? А квартира? А папины вклады, на которые мама жила все это время? – продолжала Фаина.
– Она жила на наши деньги. Я вообще не уверена, что от папиных вкладов хоть что-то осталось. И к тому же, если этот Даниил решил бы забрать эти деньги, разве для этого нужно жениться? Да и не похож он на человека…
– Ах да, я же забыла, ты же у нас – психолог, знаток человеческих душ, – съязвила сестра. – Ты же по первому взгляду определяешь, кто похож на человека, а кто нет. Вовка! Ты что творишь?! – и Фая бросилась к моему сыну, который, кажется, собирался провести старый добрый эксперимент по облизыванию холодных металлических перил языком.
– А чего? – спросил он самым невинным голосом. – Нельзя?
– Можно! – хмыкнула Фая. – Если хочешь остаться без языка.
– Между прочим, не самый плохой вариант, – добавила я с серьезным видом, на который только была способна. – Это же наш Володечка не сможет ни кричать, ни клянчить газировку, ни галдеть, когда говорят взрослые.
– Нет! – воскликнул Вовка.
– Что – нет? – переспросила я. – Не будешь облизывать перила?
– Не буду облизывать пелила! – недовольно кивнул он. Некоторое время мы все шли молча. Затем Вовка спросил вдруг, обязательно ли ему жениться. Мы с Файкой переглянулись и остановились.
– Вот до чего ребенка все эти разговоры довели. Мы влияем на все его будущее! – заявила она, заботливо стряхивая снег с его куртки. На улице темнело, и хлопья снега так красиво летели сквозь белый свет фонарей. Я посмотрела в небо, представила себе, что этот летящий снег – падающие звезды. Загадать желание, что ли? Чтобы все перестали ругаться? Чтобы Сережа нашелся? Чтобы мамин жених не хотел ее ограбить? Хлопьев много – на все хватит.
– А ты что же, совсем не хочешь жениться? – полюбопытствовала я.
– Нет. Не хочу, – твердо ответил этот четырехлетний мужчина.
– Интересно, почему это? – даже несколько обиделась я.
– Ну вот не хочу, – замотал головой Вовка.
– Нет, ты уж скажи маме, чем тебя-то в твои четыре года институт брака достал, – потребовала я. Вовка посмотрел на меня, как на сумасшедшую. Про институт – это он явно не понял.
– Не женись, Вовка. Не женись, – одобрительно улыбнулась Файка. Тогда Вовка нерешительно посмотрел на нас.