– Она принудила меня сделать это!
– Что именно? Крутить роман с Оскаром Блеквудом за спиной жениха? – Беликова невинно хлопнула ресницами, а Софи вспыхнула. Румянец очень шел ей.
– Вы прекрасно знаете, о чем я, мисс Маргери. – Француженка подалась вперед и понизила голос: – Известно вам, что такое страсть?
– Допустим.
– О, нет. Я вижу, вы лукавите. – Колдовские глаза потемнели пуще прежнего. – Ничего вы не знаете. Совсем. Даже представления не имеете. Все, на что я могла рассчитывать с Уильямом, – тихий домашний секс. А с Оскаром… – Она облизнула губы. – С Оскаром я полностью теряла себя. Растворялась без остатка. Таяла, как снег под солнцем, и жила каждым его взглядом, словом, прикосновением. Вот что такое страсть, мисс Маргери.
Рита нахмурилась. Тихий домашний секс? Серьезно?
Она тут же вспомнила ночь, когда Семь-два-семь, приняв ее за Софи, дал волю природным инстинктам и чуть не перешел роковую грань. Горячее дыхание, жадные поцелуи, стук отлетевших от Пашкиного халата пуговиц… Маргарита сглотнула, всерьез опасаясь, что покраснеет сама.
Да-а-а… Если уж такое мадемуазель Бонье называет тихим домашним сексом, то… что же тогда вытворял с ней Блеквуд? Страшно даже представить!
Хотя, возможно, все гораздо проще. Джон безоглядно любил Софи, а она, прельстившись титулом герцогини Девонширской, позволяла себя любить. И только.
Типичная игра в одни ворота…
– Теперь все изменилось… – Софи тяжело вздохнула и помрачнела. Машинально кивнула официанту, который поставил перед ней чашечку капучино. – Только сейчас я осознала, насколько сильно ошиблась.
Она посмотрела куда-то вдаль взглядом, полным бесконечной тоски.
– Оскар Блеквуд… Мой муж… – Пухлые губы задрожали. Аккуратный носик с изящными ноздрями покраснел. – Я нужна ему только в качестве ширмы. На самом деле у него… У него другая жизнь, понимаете? Где-то далеко, не здесь. Другая жизнь и другая женщина. И, возможно, даже не одна. Только не спрашивайте, откуда я знаю. – Она понурила голову. – Такое сразу чувствуешь, когда… когда любишь.
– Не всегда, – сухо бросила Маргарита, и Софи, шмыгнув носом, уставилась на нее:
– Пардон?
– Ваш жених Уильям Кавендиш никогда в вас не сомневался.
Француженка все-таки дала волю слезам.
– Если бы… Если б он только вернулся! Я… сделала бы все что угодно, лишь бы мы снова были вместе!
– Не стоит питать ложных надежд, – оборвала Рита и строго взглянула на женщину, чьи слова о разрыве помолвки стали последним, что Джон… то есть Уильям услышал в своей жизни.
– Вы думаете, он не вернется?
«Как только Уильяма признают погибшим, Оскара Блеквуда официально объявят наследником», – прозвучал в голове голос старой леди, а перед мысленным взором встала могильная плита с короткой надписью «Джон»…