Начальник Тайной канцелярии направился к выходу, не сомневаясь, что остальные последуют за ним. Бутурлину не оставалось ничего другого, как подчиниться невысказанному приказу.
– Куда вы направляетесь? – подполковник легко догнал Шувалова.
– Это очевидно: туда, где я могу найти хотя бы одного из братьев: казармы семеновского полка.
– Михаил сегодня должен быть на дежурстве, – предупредил Бутурлин.
Шувалов резко остановился.
– Вы уверены?
– Да. Видел списки.
– Идемте! И, кстати, Александр Борисович, думаю настало время сменить караулы! Пусть преображенцы государыне служат, у них это лучше всего получается!
– Приказ дайте, – хмыкнул подполковник, не в силах скрыть довольную улыбку.
– За приказом к Рассумовскому надо. Но, думаю, вам Алексей Григорьевич не откажет… Я походатайствую. Так что – ставьте своих волков.
– Хорошо, – Бутурлин остался на крыльце, отдавая указания своим людям.
Шувалов тем временем легко взбежал по парадной лестнице на второй этаж, расталкивая попадавшихся на пути людей. Если кто и собирался было возмутиться такой бесцеремонностью, желание пропадало при одном взгляде на холодный взгляд и плотно сжатые губы начальника Тайной канцелярии.
Рассумовского Шувалов обнаружил там, где и предполагал: за карточным столом. На этот раз играли в итальянском зале.
Хотя и окна, и балконные двери были распахнуты настежь, в зале было душно. Шувалову пришлось постараться, пробираясь к карточному столу сквозь ряды людей, плотно обступивших игроков.
Причина любопытства обнаружилась сразу: противником Алексея Григорьевича была сама императрица. Елисавета Петровна сидела за столом и с азартом сбрасывала карты на зеленое сукно. Справа от нее виднелись цифры, начерченные мелом и говорившее о том, что государыне сегодня необыкновенно везет.
Шувалов скрежетнул зубами: судя по настроению, игра может затянуться, и тогда Рассумовский будет слишком пьян, чтобы вразумительно выслушать. К тому же, подойди он к столу сейчас, начальник Тайной канцелярии привлек бы слишком много внимания.
Оставалось отступить. Понимая, что каждая минута сейчас на счету, Шувалов направился в офицерскую комнату, решив действовать на свой страх и риск.
Михаил Долгорукий был там. Один.
Он стоял у окна, заложив руки за спину, и с какой-то отстраненностью рассматривал парк, уже переливавшийся множеством огней: это зажгли фонарики, подвешенные на деревьях.
Скрип двери заставил офицера обернуться.
– А, это вы, – спокойно сказал Михаил при виде Шувалова. – Я ждал вас, ваша светлость.
– Вот как?
– Вы ведь пришли арестовать меня, – офицер закашлялся и потер горло. Шувалов заметил свежие синяки, выглядывающие из-под офицерского шарфа.