— И зачем мне это делать? — спросил Конни, продолжая массировать голову кончиками пальцев. — Я уже ответил на все вопросы.
— Но, может быть, ты сделаешь это еще раз? Я могу, по крайней мере, написать в отчете, что ты шел на контакт. Более того, если ты продолжишь хорошо себя вести, то сможешь даже освободиться немного раньше.
— Зачем мне выходить? У меня здесь есть все, что мне нужно. Тренажерный зал, тату-салон, журналы с порнухой. Даже жратва лучше, чем была у Керри. — Конни рассмеялся.
— Насколько я понимаю, скоро тебя переведут в Тидахольм, там первый класс безопасности, и я могу гарантировать, что там совсем не так весело.
Конни ничего не сказал, он начал собирать перхоть, чтобы сделать из нее небольшую кучку на столе.
— Ты изнасиловал свою жену в ту ночь? — продолжила она.
— Похоже, что так.
— Почему ты это сделал?
— В смысле «почему»? — Конни смочил кончик указательного пальца языком. — Что это за дебильный вопрос? — После этого он прижал указательный палец к кучке перхоти, а потом засунул ее в рот.
— Ты злился на нее? Или случилось что-то необычное?
— Насколько я помню, нет. Я был пьян и вообще в плохом настроении. Довольно страшная комбинация, как по мне.
— Могу ли я истолковать это так, что ты изнасиловал ее не в первый раз?
Конни расхохотался и кивнул.
— Да, можешь.
— Но это был первый раз, когда ты изнасиловал жену, и это привело к ее смерти. Почему?
Конни пожал плечами и начал чистить ногти.
— Большего она не заслуживала. Или, может быть, я просто был в очень плохом настроении.
— Более того, ты избил и мучил ее. Было ли это тоже чем-то привычным для тебя?
— Держу пари, ты одна из этих идиоток-феминисток, — сказал он и впервые посмотрел на нее. — Одна из тех, кто готов отлизать, как только у нее появляется шанс.
— Я была бы признательна, если бы ты продолжал отвечать на мои вопросы.
— Если сначала ты ответишь на мой.
— Да, я лесбиянка.
— Значит, не видать тебе моего дружка, — он улыбнулся ей и начал собирать грязь с ногтей в небольшую кучку.
— Твоя очередь, — сказала она, не меняя выражения лица.
Конни вздохнул.
— Да, хорошо, время от времени я позволял себе поднять на нее руку, если она вела себя совсем плохо. Женщины как дети, и их нужно регулярно ставить на место, чтобы они не становились слишком непослушными и не требовали слишком многого.
— И что Керстин требовала в ту ночь?
— Она слишком много на себя брала, то одно не устраивало, то другое. — Конни пожал плечами и снова облизал кончик указательного пальца. — Но я был, как я уже сказал, пьян, так что плохо помню.
— Ты уверен, что плохо помнишь, что произошло? В смысле, должно же было случиться что-то из ряда вон выходящее, учитывая, что ты избил ее до смерти?