— Вай дарагой, спас родной мой, всё спас. Что хочешь проси, все здэлаю, спасибо. Э-э, какой хороший мальчик. — но вспомнив, что разговаривает с мастером-магом, поправился, сделал характерный для его соотечественников жест, — Ай, какой маг, волшебник просто. Люди, — он обернулся к толпе, — этот человек спас мой товар, всё моё имущество. Пусть скажет, что он хочет в награду!
Толпа одобрительно загудела, и потрясая пожарным инструментом, встала полукругом. Упитанный ударил себя кулаком в область сердца, опустился на одно колено и склонил голову в ожидании слов спасителя.
— Спасибо, добрый торговец, но, — Риз приложил руку к плечу, — я давал клятву беречь город и его имущество, а также его гостей. Мне ничего не надо — я служил клятве.
Он помог подняться упитанному и развернулся к толпе, замершей, в ожидании его слов.
— Меня зовут Риз, мастер Риз! — мальчик говорил торжественно. — Я ваш нарадовый маг. То, что я сделал — мой долг. Я не стану требовать за это награду.
Собравшиеся тут же дружно выразили восторг и признательность, причём совершенно искренне. Пожар в городе — это серьёзно. А уж если бы сгорели склады — тогда Сагрн лишился всех доходов с торговли, и надолго. Риз, превозмогая подступившую дурноту, обычную для него после применения Силы, с достоинством, подобающем герою, прошёл сквозь, расступившуюся в почтении, толпу, провожаемый благодарными взглядами. Он понимал, что через час, максимум два, весь Сагрн будет в курсе сегодняшнего происшествия. И это здорово скажется на его положении в городе.
Так оно и оказалось. До заката оставалось ещё далеко, а его услугами воспользовались два посетителя. И пусть их просьбы оказались весьма просты и банальны, начало всё же было положено. А незадолго до заката пришла Кира.
***
Роксана умирала. У Риза это не вызывало ни малейших сомнений. Ещё минут пять, не больше и всё. Полные боли глаза глядели вверх, в чёрно-серую воронку, заменившую потолок. Изо горла слышалось бульканье, в уголке рта появилась кровь. Каждый вздох, более походивший на хрип, причинял ей неимоверные страданья. У клетки с вороном молча полулежал бассейро Урсена. Он тоже был не жилец.
Волчица уже не бесилась, неистовствовала. Билась о решётку, грызла прутья клетки, ломала её лапами. Серый ком шерсти метался от стены к стене со скоростью молнии, словно не ведал боли.
Вихорь воронки постепенно снижался, включая пыль с клеток и пола, а также мелкие предметы, в танец, кружа вдоль стен. Риз стоял посреди всего этого чудовищного безумия. Осознание произошедшего не приходило. Его взгляд встретил взгляд умирающей, в котором угадывалось всё — отчаянье и жажда жизни, боль и призыв о помощи, страх и слабая надежда. Риз подошёл к алтарю, уже зная, что надо сделать, но нужно…