Впрочем, очень скоро она перестала таковой быть. И причиной считалась я.
— Он пришел ко мне и посмел требовать… требовать… — я не могла промолчать. Хотелось объясниться. — А я… Я просто жаждала закончить разговор на своих условиях.
— И выдала нас с головой.
— Он все равно взбесился из-за моего отъезда на твой факультет.
— Взбесился. Но ты вызвала еще большую ярость. И теперь у нас суд. И твой потенциальный переезд к людям.
— Этого не случится. Ведь так? — я снова посмотрела на женщину, внешность которой, на наше общее счастье, не унаследовала. Но ответа не дождалась, что напугало до крика.
Она никогда мне не лгала. И если предпочла не заверять в благополучном исходе заседания, значит, не была уверена в этом самом исходе. И оптимизма сие не внушало.
— Хорошо, что тебе хватило ума не бить в измеритель, — перевела она тему.
— Я же не самоубийца. Понимаю, что никому нельзя знать, насколько я на самом деле сильна, и что умею делать.
— Неужели? Поэтому сегодня извлекла из мальчишки тень? — съязвила она и тут же махнула рукой. Мол, нет смысла это больше обсуждать. — Подозреваю, в водопроводную трубу ты попала не случайно.
— Нет, — тут я не стала отпираться. — Это был прицельный удар. Следовало стереть ухмылку с лица Кларисс Монтгомери.
— Ладно, за это не осуждаю. Но в остальном… Келли, о чем ты только думаешь?
Я всплеснула руками и вскричала:
— Ма-ам! Проклятье! Я стараюсь! Но я не настолько хорошая актриса.
— Дома ты прекрасно справлялась с ролью скромной феечки. Перед бабкой и братцем.
— То дома. Здесь зрителей больше. А у меня сдают нервы. И точно не у меня одной. Я видела твой взгляд в столовой. Просто тонны сомнений! Но ВСЕ ЭТО — твой план.
— Я помню, — леди-декан и по совместительству моя настоящая мать сложила руки на груди, будто отгораживаясь от проблем. И катастроф. — В теории все было отлично. Но на практике выходит так себе. Есть поводы для сомнений.
— Предлагаешь отказаться от плана?
В висках застучало от ужаса. Ибо я не представляла иных вариантов, нежели тот путь, на который ступила. Я ждала этого слишком долго. Тренировалась тайно. Годами.
— Нет. Назад пути нет, — успокоила мама. — Но придется поработать над твоим контролем. Приду сегодня. Подготовь теневую почву.
— Хорошо, — кивнула я, предвидя, что ночка выдастся тяжелой.
— А теперь иди. Рейна за дверью извелась. Думает, тебя тут на куски режут.
Я ушла, не сказав больше ни слова. Ушла с тяжелым сердцем.
…Рейна, действительно, ждала. Как и полагалось. Бледная, встревоженная.
— Что там случилось? — спросила участливо.
— Не хочу об этом говорить. Проводишь меня в спальню? Третий урок уже начался, нет смысла являться туда с опозданием.