Медленно, движением, которое она постаралась сделать как можно менее агрессивным, Грейс вытянула вперед руку с телефоном так далеко, как только смогла, и включила первую записанную фразу, означавшую в переводе с инуитского приблизительно следующее:
«Приветствуем вас. Мы не говорим на вашем языке. Мы ищем одного человека. Хотим спросить вас, видели ли вы его. Можно вам задать несколько вопросов?»
Сначала, услышав мужской голос, двое инуитов насторожились. Потом один хлопнул другого по плечу, сказал несколько слов, и они приняли менее враждебные позы. Они продолжили диалог, потом один согнулся, чтобы войти в иглу, находившееся позади него.
Он вышел оттуда через несколько секунд в сопровождении третьего мужчины, чья сгорбившаяся фигура и морщинистое лицо выдавали преклонный возраст.
Он положил руку на мохнатую голову собаки, что-то ей сказал и сделал знак приезжим подойти.
Оказавшись рядом с ним, Грейс почувствовала сильный запах свежевыделанной кожи, исходивший от всех трех мужчин, и с трудом сумела не показать своего отвращения. Она посматривала на собаку, следившую за ними черным глазом, в то время как трое инуитов долго рассматривали этих странных женщин, рискнувших забраться в их края; и даже обошли вокруг них, чтобы получше разглядеть. Грейс чувствовала себя отбившимся от своих животным, к которому присматриваются члены другой стаи.
Неожиданно старик громко произнес что-то прозвучавшее как приказ и вошел в иглу. По жестам двоих мужчин, оставшихся снаружи, Грейс и Наис поняли, что их приглашают зайти. Собака села у входа и обнюхала их, когда они проходили мимо нее.
Инуитское жилище встретило их сильным запахом звериных шкур, смешанным с запахами очага, сушеной рыбы и человеческих испарений.
Грейс, очень чувствительная к запахам, в обычной ситуации сразу вышла бы, но положение было достаточно серьезным, и она превозмогла отвращение.
Обе они расположились на толстых шкурах возле очага, распространявшего приятное тепло и отбрасывавшего пляшущие оранжевые языки пламени на ледяные стены. Когда их глаза привыкли к слабому освещению, они увидели, что помимо старика в иглу находятся молодая женщина и девочка лет десяти, не больше. Ребенок смотрел на них зачарованным взглядом, в глубине которого Грейс все-таки различила страх. Встретившие их мужчины тоже вошли и уселись, положив свое оружие рядом с собой.
— Так вы совсем не говорите на нашем языке? — на всякий случай спросила Наис.
Никто ей не ответил; члены семейства переглядывались с выжидающим видом. Грейс включила вторую фразу, записанную на ее телефон: