— Брат Кэмерон, — окликнула Грейс, беря его за руку. — Врач!
— Да… да, конечно.
Пока аббат разговаривал с врачом, Грейс снова зажимала рану брата Колина.
— Он немедленно приедет, — сообщил аббат, нажав на кнопку «отбой» телефона.
— Перенесем раненого в монастырь.
— Хотя бы снимите с него наручники!
— Нет.
Грейс подняла монаха под мышки и сделала аббату знак взять его за лодыжки.
— Моя нога! — взвыл брат Колин.
Скользя по грязи, несколько раз остановившись перевести дыхание, они наконец добрались до дверей монастыря, где им на помощь прибежал брат Рори.
— Что случилось?
— Отнесем его в медпункт! — бросил в ответ аббат.
Они вошли в здание, наконец укрывшись от дождя.
Остальные монахи, хоть и шокированные тем, что видели, помогли поднять своего брата. Теперь, когда подача электричества была восстановлена, они прошли по ярко освещенным коридорам до пропахшей эфиром маленькой комнаты, где положили раненого на кровать. Грейс сняла один из браслетов наручников с запястья подозреваемого и пристегнула его к спинке кровати.
— Мы услышали звон разбивающегося стекла и выстрелы… — начал брат Рори, испепеляя собеседницу взглядом. — Что вы сделали?
— Он ранен пулей в правое бедро и, кажется, порезал ногу осколком стекла, — сказала Грейс.
Монах с огромными ручищами задрал рясу своего брата и действительно обнаружил две раны. Он приложил несколько салфеток, чтобы остановить кровотечение из огнестрельной раны, потом принялся дезинфицировать резаную, бормоча, что брат Колин был самым милым и самым чистым из них всех, что он не заслужил подобного обращения.
Грейс не мешала ему обрабатывать раны, но, едва он закончил, велела ему, вместе с остальными, выйти, оставив ее наедине с подозреваемым.
— Дайте ему хотя бы морфий! — возмутился их настоятель.
— Нет.
Поскольку аббат настаивал, Грейс подошла к нему вплотную и посмотрела снизу вверх, наставив на него указательный палец.
— Его свидетельские показания, данные под действием морфия, не будут иметь никакой ценности, и их можно будет оспорить, а ваш брат теперь является главным подозреваемым в убийстве Антона Сьюйака. Итак, если вы не выйдете отсюда немедленно, я доложу куда следует о том, с каким рвением вы мешали мне вести расследование, и вас привлекут к суду за чинение препятствий правосудию.
В такие моменты Грейс казалось, что полнота добавляет ее словам больше веса, чем если бы она была худенькой. К тому же ее правая бровь начала раздраженно приподниматься, нижняя губа стала тяжелее, а мягкость взгляда ореховых глаз сменилась властностью, с которой не хотелось спорить.