На земле рядом с вышкой Римо нашел резной хрустальный стакан, оброненный кем-то из убегавших гостей. Прикинув его вес, Римо швырнул стакан вверх по спиралевидной дуге.
И услышал треск, когда стекло пришло в соприкосновение с мишенью. Зеркало на металлической вышке разлетелось на миллионы сверкающих хрусталиков, которые обрушились на землю, точно восхитительное световое представление.
Остальные три источника света по-прежнему слепили Римо, но потом он услышал, как лопается стекло – хлоп – хлоп-хлоп – и на луг вдруг снизошла тьма. Римо еще раз мигнул, и зрение начало понемногу к нему возвращаться.
Первое, что увидел Римо, был Чиун, который как раз поворачивался к нему после того, как разнес камнями три слепящих прожектора.
– У тебя все благополучно? – спросил Римо.
– В общем, я бы предпочел Барбару Стрейзанд.
Римо обернулся и увидел Ким. Она лежала рядом с Реджинальдом Воберном, распростертая посреди целого моря сверкающих осколков от разнесенных вдребезги прожекторов. Слева от них весьма неизящно скорчились в смертной судороге три последних восточных акробата.
Совершенное лицо Ким Кайли было обращено к небу, глаза ее прикрывали темные очки. Согнутые пальцы правой руки все еще сжимали пистолет. Римо отвернулся.
– Откуда ты знал, что ее надо убить? – спросил Чиун.
– Да уж знал, – спокойно ответил Римо. – А откуда ты знал, что надо убить его?
– Он был предводителем; если мы стремимся к миру, он должен был уйти.
– Ты ждал довольно долго, – сказал Римо. – Я тут ковылял вслепую, а тебя нигде не было.
– И все-таки я тебя нашел, – отозвался Чиун. – Я просто следовал за топотом ломящегося напролом быка, и, разумеется, это и был ты.
– Я не понимаю, чего они хотели добиться, – сказал Римо.
– Они пытались каждого из нас заставить поверить, что другой ранен. Мы были их “двумя сливами”.
– Две сливы, разделенные, сокрушены, – повторил Римо.
– Верно. Они решили так: если каждый из нас подумает, что другой в опасности, мы ослабим нашу защиту и станем уязвимыми, – пояснил Чиун.
– А ты не был ранен? Тебе не грозила никакая опасность?
– Разумеется, нет, – с презрением отозвался Чиун. Он наклонился и поднял кусочки разбитой маленькой черной коробочки. – Это всего лишь какое-то механическое устройство, одно из таких записывающих приспособлений, которые не воспроизводят телевизионной картинки, а только один звук. Я раздавил его, когда этот неразборчивый визг стал совершенно непереносим.
– Итак, нас не удалось разделить, и мы не были сокрушены, – сделал вывод Римо.
– Как будто какая-то горстка варваров могла бы сокрушить Дом Синанджу, – заявил Чиун.