И все же следует сообщить Чиуну то, что пока удалось получить от компьютера. Смит позвонил на Малую Экзуму, и Римо ответил после первого же звонка.
– У меня имеется кое-какая информация для Чиуна, – сказал Смит. – О той надписи на камне, которую он хотел, чтобы я расшифровал.
– Здорово. Что же там сказано? – поинтересовался Римо.
– Ну, у меня пока еще нет полной расшифровки надписи. Только одно предложение, точнее, его начало и конец. В середине чего-то не хватает, но компьютер еще не сумел это найти.
– Тогда просто дайте мне то, что у вас уже есть, – сказал Римо.
Смит прокашлялся.
– “Две сливы” – это первая часть. Потом идет пробел. “Сокрушенные” – это конец. – Смит секунд пятнадцать прислушивался к молчанию на другом конце линии. – Вы поняли меня, Римо? – переспросил он наконец.
– Ага. Я все понял, – отозвался Римо. – “Две сливы сокрушенные”? Просто потрясающее послание.
– Это все, что у меня есть пока.
– Что означает “сокрушенные”? – спросил Римо.
– Побежденные, тоскующие, убитые горем, – пояснил Смит.
– Ладно. А что это за “две сливы”?
– Не знаю, – ответил Смит.
– Ого! – отозвался Римо. – Послушайте, Смитти, обязательно позвоните нам, если раздобудете еще парочку столь же потрясающих новостей, как эта. Блеск, да мне просто не терпится поскорее поведать Чиуну, что две сливы сокрушены. Он будет вне себя.
– Собственно, мне ваш сарказм не очень нужен, – ответил Смит.
– А мне не слишком нужен ваш, – закончил Римо после того, как повесил трубку.
* * *
Ночь для погребения выдалась по-настоящему великолепной. Небо над головой было чисто и усеяно миллионами подмигивающих звездных искорок. Ровный прохладный ветерок с океана слегка колыхал оплетавшие садовую ограду цветущие лозы, пропитывая ночной воздух их сладким пьянящим ароматом. Метеоролог твердо пообещал, что дождя не будет, и, точно удовлетворенный таким великолепным прогнозом погоды, покойник, казалось, даже улыбался.
На просторном изумрудно-зеленом лугу позади дома Реджинальда Воберна собрались все потомки клана Во. Облаченные в струящиеся шелковые одеяния, парадные костюмы, набедренные повязки, они друг за другом проходили мимо могилы Ри Вока, их павшего родича. Он сотворил последнюю жертву, заплатил такую цену, которая может быть заплачена лишь раз. Он умер в битве – единственная смерть, достойная воинов Во. И каждый думал о том, что нет большей чести, нет высшего величия, нежели то, которое выпало на долю Ри Вока.
Прохладный ночной воздух звенел от стонов, горестных воплей, шепота молитв и мелодичных песнопений во имя быстрого и благополучного перехода душа Ри Вока в мир иной, то была настоящая симфония скорби, которую исполняла добрая дюжина различных лингвистических инструментов.