Я заглянула в записи, лежавшие на столе. Похоже, что это был дневник. Мне стало очень любопытно и я прочла первые строки: «Сегодня был ужасный день, проклятый кашель не дает мне спокойно работать. А я так хочу закончить свою книгу. Анна Дмитриевна настаивает, чтобы я сократил количество сигарет в день…» И как бы в подтверждении этих слов мужчина на кровати зашелся глубоким кашлем. Кашель продолжался очень долго.
Я обернулась в поисках какого-нибудь ингалятора или стакана воды. Вода как раз стояла на столе в высоком прозрачном стакане. Но в этот момент кашель резко прекратился. Я прислушалась. Мужчина дышал сипло, но достаточно ровно.
Мой взгляд упал на пепельницу, стоявшую на столе. Там было по меньшей мере двадцать окурков. Я поморщилась: «С такими привычками можно и не закончить книгу».
Внезапно краем глаза я уловила движение за плечом. Я хотела резко повернуться, но тело было заторможенным, неуклюжим, и меня уже стало тянуть обратно… Последнее, что я увидела силуэт парня, одетого во все черное…
Мой поворот завершился прямо на дорожке боулинга. Ноги запутались одна за другую и я как статуя рухнула прямо на пол. Это вызвало моментальную реакцию моих друзей — сначала испуг, потом дикий хохот. Я и сама стала смеяться, уж очень нелепая поза у меня была. Макс подбежал ко мне и аккуратно помог подняться:
— Мне кажется на сегодня хватит… — он был несколько раздражен.
Из боулинга я возвращалась почти трезвая. Мы молча ехали в такси с Максом. Мне было жутко стыдно за мое поведение и я сидела и не отсвечивала.
Из головы не выходил парень, которого я увидела в той комнате у старика. Он явно хотел скрыться от меня. Но кто это мог быть? Может сын этого пожилого мужчины? Тогда почему он хотел спрятаться от меня?
Вернувшись домой, мы еще постояли недолго с Максом в подъезде.
— Не буянь больше… — Макс наклонился и холодно чмокнул меня в губы.
Я виновато опустила глаза и зашла в квартиру.
Этой ночью мне снился парень в черном. Он стоял ко мне спиной, а я подходила к нему и клала свою руку ему на плечо, чтобы он повернулся. И каждый раз, когда он поворачивался, я видела его разные обличья. То это была голова козла, то моей школьной учительницы, которая говорила: «Беееее». Потом тело трансформировалось в нечто расплывчатое с головой Макса.
Утром моя голова раскалывалась. Этот сон при каждом воспоминании вызывал отвращение и головная боль усиливалась.
Выйдя к завтраку, я встретила маму.
— Как повеселились вчера? — увидев мое выражение лица, она сменила тон: — О, вижу ооочень хорошо повеселились…