Когда Геббельс, чуть заметно улыбаясь, выпрямился и взял в руку бокал, Марика достала из сумочки три пфеннига. Положив их на белую скатерть столика, сказала дрогнувшим от волнения голосом:
— Если в следующий раз доктор Геббельс уронит монеты под стол, то ему не стоит утруждать себя и нагибаться. Можно будет взять вот эти… Простите, меня ждет муж, мы уже торопимся.
Изящная дерзость Марики понравилась Геббельсу. Он вежливо попрощался с ней, привстав из-за стола.
Якоби был в гневе. Вечером в мюнхенском отеле он вдруг предложил Марике прогуляться.
— Я устала, Георг… Хочу спать.
— Прошу тебя. Мне нужно поговорить с тобой.
Марика поняла, что он хочет сказать ей что-то важное, а в отеле, где, возможно, прослушивался номер, сделать это было нельзя. Когда они шли по полупустынной тихой улочке, Якоби сказал:
— Дорогая, мне неприятны ухаживания за тобой со стороны Геббельса. Но сопротивляться — себе дороже. Это означало бы конец и твоей, и моей карьеры… Хочу предложить тебе…
Якоби замолчал, были слышны лишь их шаги.
— Я слушаю, Георг.
— Марика, ты видишь, что происходит в Германии. Ты видишь, что происходит в Европе. Ты умный и тонкий человек, хотя в обществе и в зрительской среде сложился другой образ Марики Рёкк: эдакий веселый и наивный большой ребёнок. Но это ведь не так…
Марика молча слушала.
— Дорогая, есть люди, которым не нравится то, в какую сторону идет Германия. Им не нравятся те, кто пришел к власти. Они хотят перемен.
— Георг, а мы тут при чем?
— Мы с тобой… и ты в первую очередь… бываешь в высших кругах, общаешься с большими людьми. Те, кто хочет добра Германии, просили меня… не смотри на меня так удивленно… просили меня делиться с ними информацией, которая недоступна ни прессе, ни тем более рядовым обывателям. Это поможет выправить ситуацию в стране и Европе. Понимаешь, о чем я?
Марика остановилась и пристально посмотрела в лицо Георга:
— Ты не шутишь?
— Нет. И еще хочу заметить: меня, в отличие от тебя, редко приглашают на светские рауты. И мы с тобой пока не муж и жена официально. Уверен, что, даже когда мы оформим наш брак, меня особо звать не будут. Так что вся надежда на тебя.
— Я боюсь, Георг, — чуть слышно после паузы произнесла Марика.
— Все очень просто. Ты будешь рассказывать мне о том, что слышала и видела, а дальше — моя забота. Ты вне зоны риска.
— …Хорошо.
Через несколько дней по длинной цепи в Москву поступила важная информация о новом агенте. Марике Рёкк был присвоен псевдоним «Илона».