Спригган внимательно слушал жалостливый плач пикси и лишь досадовал, что этот народ так сильно любит поболтать: по мнению Огонька, всю эту речь легко можно было бы уместить в одну или несколько фраз. Однако Крокус продолжал говорить, и крупные беличьи его глаза медленно заполнялись слезами.
Впрочем, Огонёк не перебивал его. В конце концов, Крокус знает, куда ушли эти малолетние человеческие отродья, а это знание стоит того, чтобы чуть-чуть потерпеть чужое нытьё.
— Хорошо, — ответил спригган, когда Крокус закончил свою речь. — Я с удовольствием помогу тебе, братец. Этот пикси будет твой, делай с ним, что захочешь. Только, прошу, покажи мне, пожалуйста, куда ушли эти дети. Быть может, мы нагоним их, и тогда твоя месть свершится скорее.
Крокус с готовностью кивнул и немедленно вскарабкался по дереву. Огонёк взлетел вслед за ним и негромко поцокал языком, зател посвистел и трижды обернулся через себя самого. В то же мгновение на волшебный зов Огонька откликнулись его братья, самые безобразные существа Гант-Дорвенского леса: Каменюга, похожий на гигантский булыжник с лапками, Трясицвет — не то гигантская цикада с человеческим лицом, не то палочник с крыльями, Обормотыш, развевающийся на ветру, подобно грязному полотенцу… Все это были феи — точно такие же феи, как нежные спрайты или великолепные ланнан ши.
Крокус, не медля, двинулся вперёд, перепргивая с ветви на ветку, подобно настоящей белке. Огонёк полетел за ним, и пламя от его тела тухло, едва перекидываясь на растения и не нанося им никакого вреда; остальные спригганы двинулись следом — по земле, по воздуху, деревьям, верхом на маленьком облачке, зависшем прямо на уровне буйного кустарника…
И никто, никто из них не видел, как издалека, умело прячась среди камней и травы, за ними следили смеющиеся фир-дарриги. Они шутили и отпускали язвительные замечания о безобразных своих противниках, а Томас Рифмач с молчаливой весёлостью выпускал из трубки кольца густого дыма.
Ему тоже не терпелось поймать девчонку-глазача и её подругу с густыми золотыми волосами.
Тилли спала так крепко, что не сразу поняла, в какой именно момент она проснулась. Открыв глаза, она несколько секунд привыкала к окружающему миру. Небо прямо над её головой начинало светлеть, деревья же, напротив, стали как будто бы темнее, и всё вокруг дышало волшебством и какой-то… неестественностью, что ли. Как будто бы сон ещё не закончился, а, напротив, перекинулся из головы на землю.
«Совсем с ума сошла, — сонно подумала Тилли. — Я же просто проснулась. Должно быть, пока я спала, кто-то из фей сел мне на голову, вот поэтому я так странно себя и чувствую».