— Ах ты!..
— Каменюга, заткнись, — неожиданно приказал Огонёк. Он почти перестал пылать, и теперь Тилли могла смотреть на поляну без страха опалить свои глаза. Девочка увидела, как фир-дарриги выглядывают из камней и стволов деревьев, а один из них, нахальный и весёлый Томас Рифмач, сидел на большой глыбе, лениво покуривая трубку. Спригганы смотрели на них с ненавистью, почти позабыв о своих пленницах; даже тот волосатый, что держал Тилли, ослабил свою хватку. У девочки появилась надежда, что сейчас два непримиримых народа начнут друг с другом драться, и тогда… ох, хоть бы ей получилось сбежать!
Только как тащить на себе бессознательную Кейтилин?
— Народ фир-дарригов, я вижу, тоже не может похвастаться своей памятью, — скрежеща, произнёс Огонёк, медленно поворачиваясь к незваным гостям. — Может, нам с братьями позвать Его Величество? Который напомнит глупым фир-дарригам, на чью добычу они посягают. Или вам мало головы того парня?
Томас Рифмач, не меняя расслабленного выражения лица, смотрел прямо на Огонька. Напряжение нарастало: волосатый спригган уже совсем не крепко держал Тилли, и девочка едва сдерживалась, чтобы не дернуть руками и ногами и не побежать. Но она понимала, что пока этого было делать нельзя: ещё не хватало, чтобы эти придурки отвлеклись на неё!
«Ничего, — успокаивала она себя, с силой сжимая руки. — Подожди немного, потерпи. Сейчас они начнут драться, и вот тогда — беги. Хватай Кейтилин и беги. Или не хватай, как получится. Но корзинку нужно будет точно забрать».
Внезапно Рифмач рассмеялся. Спригганы сначала дернулись, готовые к атаке, но затем замерли, с изумлением глядя на своего неподвижного вожака. Огонёк же равнодушно всматривался в развеселившегося врага, будто бы понимал, почему он так себя ведет.
— А ведь и верно! — заговорил Рифмач, потирая руки-лапки. — Что мы с тобой как люди, право! Девчонок две — и нас тоже два народа! Давай не будем ссориться и поделим с тобой пополам, чтобы никто не ушёл обиженным. Верно я говорю, братцы?
Фир-дарриги, казалось, не слишком поддерживали инициативу Рифмача. Но они уже куда смелее высовывались из-за своих укрытий и вроде бы не собирались спорить со своим вожаком. Тилли похолодела от страха: она не думала, что кто-нибудь из них решит помириться. Это же феи! Они всегда очень жадные и недобрые! Почему это вообще пришло ему в голову?!
«Ох, хоть бы Огонёк не согласился, хоть бы не согласился!..».
Старый спригган некоторое время сомневался. Он посмотрел на своих братьев, затем на пленных девочек (и при взгляде Тилли из его глаз выскочили искры, так, что она даже испугалась), и только потом повернулся к Рифмачу. Кажется, он наконец определился.