Постепенно становилось светлее. Выход был уже почти рядом, и это обнадёжило девочек: они шли быстрее, и вскоре могли хорошо разглядеть пещеру вокруг себя. Со временем прекратился и подъём, так что когда они дошли до входа, Тилли и Кейтилин успели перевести дух от изнурительного блуждания в подземельях нокеров.
— Так странно, — вслух размышляла Кейтилин. — Эти шахты такие большие! Я думала, они куда меньше…
— Это потому что мы неглубоко провалились, — ответила Тилли, стараясь идти в такт с подругой. — Если бы мы ползли в обратную сторону, тогда ствол сужался бы.
— Понятно…
Кейтилин замолчала, а Тилли вновь почувствовала себя неловко. Вскоре они выйдут наружу, увидят друг друга при свете дня… и тогда что она скажет Кейтилин? Как она сможет после случившегося в глаза ей смотреть? Да что там глаза — для того, чтобы увидеть кошмарную лысую голову Кейтилин, достаточно будет одного лишь затылка.
Может, когда они выберутся, тотчас же и уйти? Или чуть попозже, когда на неё никто не будет смотреть. Сможет ли Тилли уйти? Конечно, с ними много разных приключений происходило: они спасали друг друга, сражались с детьми Паучьего короля, общались с феями… Будет плохо, если они расстанутся.
Но а так лучше, что ли?
— Тилли, я тут подумала, — донесся до задумавшейся Тилли голос Кейтилин. — Имбирь говорил, что нокеры недобры. Но на нас всё это время никто не нападал. Может, лучше предостеречься, чтобы перед выходом из пещеры с нами ничего не случилось?
Вопреки своим размышлениям, Тилли посмотрела в сторону Кейтилин и вздрогнула. При свете её голова выглядела ещё страннее и ужаснее: кожа гладкая-гладкая, как дно кастрюли, слегка торчат в разные стороны аккуратные уши, а на лице без бровей и ресниц ярко выделялись крупные голубые глаза — по-прежнему красивые и выразительные, хоть теперь и очень странные. Поймав взгляд Тилли, Кейтилин смутилась и опустила голову — как будто бы чувствовала себя виноватой перед ней.
Проклятье.
— Что, всё настолько плохо? — спросила она. Тилли прикусила губу и отвела взгляд: вот идиотка, распялилась как на юродивого на базаре!
— Ужасно, — честно сказала она. — Выглядишь как страшилище.
Кейтилин молчала. Её плечи, напряженные и ссутуленые, казалось, могли бы закрыть её голову целиком. Она теребила юбку безнадежно испорченного праздничного платья, и Тилли захотелось сделать себе что-нибудь ужасное. Башку размозжить, например. Камнем или чем придётся.
— Прости, — неуклюже сказала она, а затем добавила: — А идея с нокерами хороша! Их надо поблагодарить и чем-нибудь угостить, они это очень любят.