— Да тут у тебя настоящий клад, — с восхищением произнесла Тилли: восторг от увиденного практически полностью перекрыл воспоминания о плохом сновидении, настолько эти сокровища показались ей прекрасными. А тут их было так много!
— Какой клад, там всего обыкновенные вещи, — Кейтилин, впрочем, неправильно поняла восхищение Тилли, и обиженно нахмурилась. — Давай скорее, больно же!
— А я тебе говорила, не трогай меня, — назидательно произнесла Тилли, доставая какую-то бутылочку. Она не знала, что это за цвет такой, «лиловый», но точно какой-то красивый. Вот и бутылочка тоже такая ничего себе, вполне лиловая. В ней бы Тилли, будь она побогаче, непременно хранила бы пунш: почему-то ей казалось, что это должно быть удивительно вкусно.
Однако Кейтилин почему-то оскорбилась, когда увидела эту бутылочку — даже странно, почему это.
— Ты что, издеваешься! Это же не лиловый!
— А я почем знаю, что у тебя лиловое, а что нет! — обиженно сказала Тилли: она, может, и глупость сделала, однако это вовсе не повод так на неё орать. — И вообще сама доставай, раз умная такая!
Девочка обиженно поджала губы и сама полезла в корзинку, здоровой рукой пихая Тилли в бок. Она немного пошарила среди своих сокровищ, пока Тилли восторженно следила за ней, и достала флакон противного светлого цвета.
«И это и есть лиловый?», — подумала Тилли, внутренне расстраиваясь от осознания этого факта: ей-то казалось, что лиловый должен быть очень красивым…
— Открой, пожалуйста, и намажь мне руку, — попросила Кейтилин сердито.
— Ты что, дура? — удивилась Тилли. — Я ж и так тебе ожоги на пол-ладони оставила, идиотка!
— И то верно, — немного успокоилась Кейтилин. — Тогда просто открой и вылей на здоровую ладонь.
Тилли, немного помедлив, исполнила её поручения. Она медленно открутила верхушку флакона, дивясь приятному ощущению в руках: вообще-то Тилли приходилось держать в руках стеклянные вещи, но стекло, из которого была сделана эта бутылочка, казалась ей совершенно необыкновенной на ощупь. Волшебной. А от неё ещё и запах шёл необыкновенный, такой цветочный, как, наверное, пахнут духи у богатых дам…
— Поторопись уже, ну! — сердито воскликнула Кейтилин: она устала держать больную руку на весу.
— Сейчас! Не подгоняй меня, подгоняла, — огрызнулась Тилли, и, наконец, справилась с крышкой флакона.
Вылить содержимое не получилось: жидкость вязко и тягуче опускалась на руку, словно ленилась что-либо делать. Лекарство было приятного рыжего цвета, такое же яркое, как волосы фей, и Тилли могла поклясться, что видит в нём каждый застывший пузырик.