И восстал Улмо, и заговорил с Туором, и объял Туора смертельный ужас, ибо бесконечно глубок глас Улмо; так же глубок, как взор его, глубже которого ничего нет в целом свете. И молвил Улмо: «О Туор, одинокий сердцем, не угодно мне, чтобы ты навечно поселился в дивном краю птиц и цветов; и не повел бы я тебя через эту отрадную землю, но так было начертано. Но теперь ступай назначенным тебе путем и не мешкай, ибо далеко отсюда ждет тебя судьба твоя. Ныне должно тебе повсюду искать град народа, прозываемого гондотлим, или живущие в камне; нолдоли проводят тебя туда – тайно, ибо страшатся соглядатаев Мелько. Там вложу я слова в твои уста, и там поселишься ты до поры. Однако, может статься, жизнь твоя снова обратится к могучим водам; и всенепременно родится от тебя дитя, коему более всех прочих суждено узнать о бездонных глубинах, будь то море или небесная твердь».
* * *
Также Улмо поведал отчасти Туору о своем замысле и желании; но в ту пору Туор мало что понял из услышанного и весьма устрашился. Но вот Улмо окутал туман, словно бы сотканный из морского воздуха в тех удаленных от моря местах, а Туор, в чьих ушах все еще звучала волшебная музыка, возмечтал возвратиться в край Великого моря; однако ж, памятуя о велении Улмо, поворотился и зашагал вдоль реки вглубь страны, и шел до рассвета. Однако ж тот, кто слышал раковины Улмо, слышит их зов вплоть до самой смерти; так вышло и с Туором.
К рассвету Туор устал, и лег, и проспал почти до сумерек; и пришли нолдоли, и повели его дальше. Так Туор шел много дней – в сумерках и в темноте, а при свете солнца спал; вот поэтому впоследствии смутно помнил он тропы, по которым вели его. Туор и его провожатые все шагали и шагали без устали; теперь повсюду вокруг высились холмистые гряды, и река петляла, огибая их подножия; и встречалось на пути множество долин, самых что ни есть отрадных, но здесь нолдоли почувствовали себя неуютно. «Вот, – сказали они, – границы тех земель, что Мелько заполоняет своими гоблинами, народом ненависти. Далеко на севере – и однако ж, увы, и за десять тысяч лиг отсюда было бы слишком близко! – высятся Горы Железа, оплот мощи и ужаса Мелько, поработившего нас. Воистину, провожаем мы тебя втайне от него, и кабы прознал он о том, не избегли бы мы пытки балрогов».
И такой страх обуял нолдоли, что вскоре покинули они Туора, и далее побрел он через холмы один, и уход их обернулся впоследствии злом, ибо говорится, что «у Мелько множество глаз». Ведь пока Туор шел с номами, они вели его сумеречными путями и многими тайными туннелями сквозь холмы. Но теперь он заплутал и то и дело поднимался на вершины взгорьев и холмов, дабы оглядеть окрестности. Однако не видел он ни следа какого-либо жилья; и воистину, отыскать город гондотлим было куда как непросто, раз Мелько и его приспешники до сих пор его так и не обнаружили. Говорится, однако ж, будто в ту пору соглядатаи проведали, что в тамошних краях объявился чужак из народа людей, и Мелько удвоил хитрость и бдительность.