- Из тех людей, что за последние пятнадцать лет пытались с тем или иным успехом поднять на меня руку, никто не выжил, - будничным тоном сообщил мне Лис. — Ты хоть представляешь, как запала мне в душу, раз все еще дышишь?
- Значит, ты не отменишь помолвку? — настороженно спросила я, сама не зная, какого ответа больше жду, а какого - опасаюсь.
- Ну, нет, теперь уже точно нет, - рассмеялся горе-жених. — Столько вытерпеть и сдаться?
- Прости меня, - еле слышно выдавила я из себя, прячась на груди дознавателя и ковыряя дрожащими пальчиками пуговицы на его рубашке.
- Да ладно, я сам тебя спровоцировал, - ничего не выражающим тоном ответил Лис. — Хотя, понял, что впредь надо быть с тобой осторожнее. С горяча можешь рубануть, чем потяжелее, а потом будешь над трупом извиняться…
- Ну, правда, Ильиз, я не думала, что так сильно получится…
- Ну, мне еще повезло, - ухмыльнулся мужчина мне в макушку, - у тебя мог под рукой оказаться маршальский жезл отца. Вот тут бы я и преставился…
Я возмущенно оттолкнулась от дознавателя, но вырваться не получилось.
- Ну, все, Хльюи, я не буду нарушать твоих личных мысленных пространств, честно. — Крепче прижал меня к себе Лис. — Но и ты мне пообещай никогда не рисковать своей душой и рассудком, ради эфемерного ощущения невесомости…
- Мне очень понравилось летать, - несогласно ответила я, понимая, что совсем не это хочет услышать маг. — Я хочу возвращаться туда снова и снова, - призналась я и доверительно прошептала, - он меня зовет. Ветер, все время меня зовет и шелестит в моей голове…
- Ни на миг не сомневался, что в твоей светлой головушке гуляет ветер, - нехорошо посмотрел на меня жених. — Что он тебе говорит?
- Ну, - смутилась я от такого пронзительно взгляда, - он меня жалеет. Говорит, что я связана узами бренного тела и зовет за собой. Обещает мне свободу и легкость, показывает, как это здорово — летать и никому не подчиняться…
- Ясно, - тяжело вздохнул маг и задумался ненадолго. — Я тебе скажу, Хльюи, совсем не обязательно разделять душу и тело, чтобы насладиться полетом.
- Нет, ты не понимаешь, - возразила я. — Ильиз, дело не в полете, дело в чувстве. Это было настолько потрясающе, что я хочу снова и снова вернуться в тот сон. Меня переполняла необъяснимая радость или счастье, не знаю, как описать. Это нельзя передать словами. Мне казалось, что нечто непередаваемо восхитительное разрывало мне изнутри грудную клетку, настолько тесно было в теле…
- Ну, с этим тоже нет особых проблем, - довольно прищурился дознаватель, - уж удовлетворение я тебе обеспечу.