– Да, разве Джеральд вам не сказал?
– Нет, не сказал, – мрачно ответил Эдвард. – А как насчет моей одежды?
Девушка нахмурилась:
– Они что, совсем ничего не объяснили? Мы вам что-нибудь подберем. Нам надо довести все это до конца.
Величавый дворецкий открыл дверь и впустил их в дом.
– Звонил мистер Джеральд Чемпниз, ваша милость. Он очень хотел поговорить с вами, но не пожелал ничего вам передать.
«Держу пари, что ему очень хотелось поговорить с нею, – сказал себе Эдвард. – Во всяком случае, теперь я знаю свое полное имя. Эдвард Чемпниз. Но кто она такая? Ее называют «ваша милость»… Зачем ей надо было воровать колье? Наделала долгов, играя в бридж?»
В газетных фельетонах, которые он иногда читал, красивая и титулованная героиня всегда была доведена до отчаяния долгами, сделанными во время игры в бридж.
Величавый дворецкий проводил Эдварда и сдал на руки услужливому камердинеру. Через пятнадцать минут он вернулся к хозяйке в холл, облаченный в элегантный вечерний костюм, сшитый на Сэвил-роу, который прекрасно сидел на нем.
Господи! Что за ночь!
Они поехали на автомобиле в знаменитый «Ритсон». Как и все, Эдвард читал скандальные заметки о «Ритсоне». Все, кто хоть что-то значил в свете, рано или поздно оказывались в «Ритсоне». Единственное, чего боялся Эдвард, – это появления человека, который знает настоящего Эдварда Чемпниза. Он утешал себя мыслью о том, что подлинный Эдвард, очевидно, на несколько лет уезжал из Англии.
Сидя за столиком у стены, они маленькими глотками пили коктейли. Коктейли! В глазах простодушного Эдварда эти напитки представляли собой квинтэссенцию прожигания жизни. Девушка, кутаясь в чудесную вышитую шаль, невозмутимо пила свой коктейль. Внезапно она сбросила шаль с плеч и встала:
– Давайте потанцуем.
Если Эдвард и достиг в чем-то совершенства, так это в танцах. Когда они с Мод вместе выходили на танцплощадку в Пале-де-Данс, не столь искусные танцоры останавливались и с восхищением смотрели на них.
– Я чуть не забыла, – вдруг сказала девушка. – Колье?
Она протянула руку. Эдвард, совершенно сбитый с толку, достал его из кармана и отдал ей. К его полному изумлению, она хладнокровно застегнула замочек украшения на шее, затем одарила его опьяняющей улыбкой.
– А теперь, – тихо произнесла она, – мы будем танцевать.
Они танцевали. И во всем «Ритсоне» нельзя было увидеть ничего более совершенного.
Потом, когда они через какое-то время вернулись к своему столику, старый джентльмен с претензией на щегольской вид остановил спутницу Эдварда:
– А! Леди Норин, по-прежнему танцуете! Да-да… А капитан Фоллиот сегодня здесь?