– Что там у тебя, Таппенс?
– Две старых квитанции, три ничего не значащих письма, рецепт, как сохранить свежим молодой картофель, и еще один, как печь лимонные ватрушки. Что у тебя?
– Квитанция, стишок про весну, две газетных вырезки. «Зачем женщины покупают жемчуг – для вложения денег» и «Мужчина с четырьмя женами – удивительная история». И снова рецепт – зайчатина, тушенная в горшочке.
– Нет, это сплошное расстройство! – вздохнула Таппенс, и они снова взялись за работу.
Наконец коробка была пуста. Они посмотрели друг на друга.
– Вот это я отложил в сторону, – сказал Томми, беря со стола половинный лист бумаги. – Он показался мне не таким, как все остальное. Хотя вряд ли он имеет какое-то отношение к тому, что мы ищем.
– Дай взглянуть!.. Ой, это такая смешная вещь… Господи, как же они называются? Анаграммы? Шарады? Вылетело из головы.
И она принялась читать вслух:
Мой первый ставишь на огонь,
Меня в него кладешь,
Второй – на деле первый он,
А третий не морозь.
– М-д-а-а, – критически протянул Томми. – По части рифм поэт слабоват.
– И что такого ты в этом нашел? Лично я ничего не вижу, – сказала Таппенс. – Лет пятьдесят назад коллекция подобных шарад была в каждом доме. Помогала скоротать долгие зимние вечера у камина.
– Я имею в виду не сам стишок. А то, что приписано ниже. К чему это здесь?
– «Лука, глава одиннадцатая, стих девятый», – прочла Таппенс. – Это какой-то текст.
– Да. Ты не находишь его странным? С какой стати старой религиозной женщине записывать это под стишком с шарадой?
– Да, действительно странно, – задумчиво согласилась Таппенс.
– Надеюсь, что ты, как истинная дочь священника, захватила с собой Библию?
– Представь себе, что да. Вижу, что ты этого не ожидал… Одну секунду.
Таппенс подбежала к чемодану, извлекла оттуда небольшой томик в красном переплете и, вернувшись с ним за стол, принялась быстро листать страницы.
– Ага, вот и оно. Евангелие от Луки, глава одиннадцатая, стих девятый… Ой, Томми, ты только взгляни.
Томми наклонился и посмотрел туда, куда показывал пальчик Таппенс.
– «Ищите, и найдете».
– Это оно! – воскликнула Таппенс. – Оно у нас в руках. Осталось только отгадать криптограмму, и сокровище наше. Вернее – Моники.
– Тогда давай возьмемся за криптограмму, как ты ее назвала. «Мой первый ставишь на огонь». Интересно, что бы это значило? Затем, «второй – на деле первый он». Это вообще полная абракадабра.
– На самом деле все просто, – мягко возразила Таппенс. – Нужен лишь навык, вот и всё. Давай я попробую.
Томми охотно ей уступил. Таппенс свернулась калачиком в кресле и, нахмурив брови, принялась что-то бормотать себе под нос.