— Нет-нет, дорогой друг! — покачал головой лорд Говард. — Это наш первый совместный проект как равноправных партнеров, поэтому все расходы пополам! Мы сделаем самый лучший мюзикл. Бонни всегда делает самый лучший мюзикл.
Олеся не совсем была уверена, что сказал именно этими словами, но смысл был ясен и без перевода. Английская душа тоже широка есть, ага.
Особенно когда из-под носа норовят увести любимый самолет.
— Олеся, встретимся через час и обсудим площадку и все прочее, хорошо?
— Буду ждать здесь, — кивнула Олеся, и они распрощались с Говардами и мистером Джеральдом.
Великим, мать его, артистом. Как он возмущался, что его заставляют ставить мюзикл с каким-то русскими, ойойой! Хотя вчера, когда Роза озвучила ему идею — ржал, фонтанировал идеями и рвался устроить кастинг немедленно. А тут — заставляют, не спросили, звезду обидели.
— И чему ты так таинственно улыбаешься, Олесенька? — мурлыкнул ей на ушко Олег, едва они зашли в лифт.
— Представляю себе морду лица Левы, — почти честно ответила она. — Как думаешь, он переживет, что не он будет тут главным?
— Переживет-переживет. А ты знаешь, что ты у меня гений, Олесенька?
— О, какие комплименты. Никак рассольчик вернул тебя к жизни.
— Олесенька, счастье мое, я не знаю, как тебе это удалось, но ты это сделала! Говард готов сотрудничать! Олеся, Олеся, это будет такое дело!..
— Ай, отпусти меня немедленно! Томбасов! Не в лифте же!..
Что подумала горничная, когда они вывалились из лифта на своем этаже — история умалчивает. А Олесе было совершенно все равно, потому что когда совершенно потрясающий мужчина, он же твой муж, целует тебя и тянет в постель — только полная дура будет думать о каких-то там горничных.
Может быть и зря, потому что в руках у горничной был смартфон…
Каждый заслуживает еще один пятый шанс…
(С) Маша
Не все и не всегда,
но вот с Артуром разговор, кажется, особый…
Ох, как-то невовремя она пришла. Хотя… Артур и его бывшая ругались. Снова. А это что значит? Ее друг снова будет в меланхолии мрачно и неотрывно глядеть в одну точку. Снова начудит. И тут уж либо Самуилу Абрамовичу его откуда-нибудь вытаскивать, либо маме — мозги промывать. Хотя бы после общения с нежнейшей Клеопатрой Артур пить перестал. Ну, практически. Правда, реагирует на королеву сфинксов по-прежнему нервно, а кошке и нравится. Она выныривает рядом с ним. И любуется на произведенный эффект.
— Добрый день, — просипел Артур. Бледный, правда. Но глаза хотя бы живые. Уже хорошо.
— Проходите, пожалуйста, — пропела ослепительно красивая брюнетка с такой копной иссиня-черных волос, что Маше стало немного завидно. Не то, чтобы она жаждала с такими возиться, но все же, все же!